вполне сносно: вода текла из крана в кухне-прихожей, через пару минут зажегся газ, на полках нашлись два чайника, три разнокалиберные емкие кастрюли, тарелки и алюминиевые ложки, правда грязные, судя по заскорузлости, с прошлого года, под столом – несколько ведер.
– Я займусь печкой, – вызвался Манецкий, – а то сыровато и дух нежилой. Эту махину до ночи не прогреешь.
– Но здесь, наверно, есть какой-нибудь кран. Его бы найти и открыть, чтобы горячая вода пошла в трубы, батареи, – несколько смущаясь, предложил Анисочкин.
– Наша деревня, несомненно, сильно изменилась с тринадцатого года, но до таких бытовых услуг пока не доросла. Хорошо еще, что холодная из крана течет. Лет много назад, в студенчестве, я был тут где-то поблизости на картошке, так мы с ведрами бегали к колодцу с журавлем. А здесь система простая и незатейливая, как грабельки. Видишь бак на печке? Сейчас печку раскочегарим, вода в баке нагреется, если она там, конечно, есть, – пояснил Манецкий и, протерев водомерное стекло, удовлетворенно кивнул головой, – а потом она самотеком пойдет циркулировать по трубам. Есть даже определенные удобства – можно натопить хоть до пота.
– Интере-есно, – Анисочкин почесал в затылке, пытаясь понять принцип действия незатейливой системы.
– Ты тут, парень, много чего интересного узнаешь, – задумчиво проговорил Манецкий.
Тем временем на столе разложили закупленную в магазине провизию. Скромные дары сельпо, за исключением хлеба и портвейна, не вызывали никакого энтузиазма.
– Не густо и не вкусно, – резюмировал Механик, – что ж, придется растрясать домашние припасы и переходить на подножный корм.
– У меня есть курица, вареная, мне мама положила, – с готовностью предложил Анисочкин, – я еще брать не хотел.
– Ваша мама – святая женщина. Курицу – в колхоз! – развел руками Механик.
– Нет, она не святая, – вставил Манецкий, – верю, что достойная женщина, но не святая. Она просто с той же планеты. Мне, вообще, начинают нравиться марсианские обычаи. А что еще входит в сухой паек на этой славной планете?
– Вот, варенье, крыжовенное, – Анисочкин протянул литровую банку.
– Девушек, для сведения, лучше приманивать портвейном, это ты маме на будущее объясни, но некоторые клюют и на варенье, – не удержался от зубоскальства Сергей, – ставь на стол, не пропадет.
Каждый внес свою лепту, и закипела работа. Ведро картошки в пять ножей вычистили так быстро, что даже вода не успела закипеть. Манецкий топил печку, не жалея дров, которые тут же кололи Механик и Почивалин. Сергей куда-то опять исчез и после продолжительного отсутствия вернулся запыхавшийся и немного возбужденный, неся в одной руке, как букет цветов, большой пучок петрушки и укропа, а в другой, крепко обхватив яркую зелень ботвы, штук двадцать крупных, щетинящихся во все стороны морковок с висящими на корешках комочками земли.
– Вот, в правлении совхоза выдали, – сказал он, бросая морковь в раковину. –
