вас в этот дом – кажется, он называется «Лабиринт»? Вы явились туда тайно и даже поднялись наверх.
– Я вошел туда через боковую дверь.
– И что вы искали наверху?
– Это мое дело. Не хочу быть грубым, но вам не кажется, что вы слишком любопытны?
– Да, я проявляю некоторое любопытство. Я хотел бы точно знать, где сейчас находится эта молодая леди.
– Все понятно. Милый Эндрю и милая Мэри – чтоб им в аду гореть! – наняли вас, не так ли? Они пытаются ее отыскать?
– Пока что, – ответил Пуаро, – я не думаю, что они считают, что она пропала.
– Но кто-то же вас нанял?
– Вы исключительно проницательны, – заметил Пуаро и откинулся на спинку сиденья.
– Я просто задался вопросом, чего вы добиваетесь, – сказал Дэвид. – Потому и помахал вам. Надеялся, что вы остановитесь и сообщите мне какую-то информацию. Это моя девушка. Вам это известно, не так ли?
– Насколько я понимаю, такова, надо полагать, была задумка, – осторожно ответил Пуаро. – И если так, то вы должны знать, где она. А если не так, мистер… простите, кажется, я так и не узнал, как вас зовут, – помимо, разумеется, того, что ваше имя Дэвид. – Бейкер.
– Возможно, мистер Бейкер, вы поссорились.
– Нет, мы не ссорились. Почему вы так подумали?
– Мисс Норма Рестарик уехала из «Лабиринта» вечером в воскресенье или утром в понедельник?
– Это зависит… Есть утренний автобус, уехать можно на нем. Приходит в Лондон чуть позже десяти. В этом случае она опоздала бы на работу, но не слишком сильно. Обычно она уезжает вечером в воскресенье.
– Она уехала в воскресенье вечером, но так и не появилась в «Бородин мэншнз».
– По всей видимости, не появилась. Так говорила Клодия.
– Мисс Рис-Холланд – так ее зовут, не правда ли? – разве она не удивилась и не забеспокоилась?
– Боже ты мой, нет, конечно! Да и с чего бы? Они там вовсе не следят друг за другом, эти девицы.
– Но вы-то полагали, что она уже туда вернулась?
– Нет. Она ведь и на работе тоже не появлялась. В ателье эти ее штучки уже всем здорово надоели, я вам точно говорю.
– А вы, мистер Бейкер, уже начали беспокоиться?
– Нет. Естественно – я хочу сказать… ну, черт бы меня побрал, если я знаю! Не вижу никаких причин, чтобы начинать беспокоиться. Только вот время-то идет… Что у нас нынче – вторник?
– Она с вами не ссорилась?
– Нет. Мы вообще не ссоримся!
– Но вы все же беспокоитесь о ней, мистер Бейкер?
– А вам какое до этого дело?
– Мне до этого нет никакого дела, но, как я понимаю, в доме случилась какая-то беда или неприятность. Она не любит свою мачеху.
– Совершенно верно. Она настоящая сука, эта женщина! Настоящий кремень! И Норму она тоже не любит.
– Она недавно болела, не так ли? Ей пришлось лечь в больницу.
– О ком это вы – о Норме?
– Нет,
