style="font-size:15px;"> Она засеменила следом:
– А где ты оставил её?
– Я же тебе сказал – не трогай меня! – не оглядываясь гаркнул Василич, и захлопнул перед носом жены дверь спальни.
Он вышел оттуда только в субботу утром. Умылся, побрился, и надев новый костюм, сел за руль своих «Жигулей»:
– Накрывай на стол, мать, я скоро.
Так было почти каждую субботу в течение нескольких лет – он куда-то уезжал, а возвратившись вечером, молча ковырялся в тарелке, передвигая куски из стороны в сторону, а другой рукой крепко сжимал стакан с водкой. Так было и в этот вечер.
– Ты Мишку уже уложила?
– Да, – ответила мама.
– Тогда я тоже спать, – буркнул он, – покурю только.
Он подошёл к двери, открыл её и посмотрел вниз, выискивая взглядом галоши, которые должны были стоять у входа. И тут его ноги вдруг стали ватными, в голове зазвенело, он медленно опустился на колени и из горла вырвался хриплый стон. Мама испугано вскочила, чтобы помочь отцу, но тут же опустилась обратно на стул, увидев то, что увидеть никак не ожидала. На пороге сидела Эльза, она радостно виляла своим тоненьким хвостиком, словно говоря: «А вот и я! Не ждали?»
Они не отводя взгляды смотрели друг другу в глаза. Наконец, когда силы вернулись, Василич схватил собачонку и долго целовал её грязную мордочку, а та слизывала солёные слёзы, которые без остановки текли по его небритым щекам и восторженно дрожала.
– Прости… Прости меня… Прости.., – это всё, что смог тогда произнести он.
Они заснули как и раньше в одной кровати. Эльза благоухала после купания. На этот раз отец не доверил эту процедуру маме и сам отмывал грязь с собаки, смазывал йодом раны, а потом кормил.
– Мать, колбаса у нас есть? Докторская, – спросил он, выйдя из ванной с закутанной в полотенце Эльзой.
– Есть, – ответила та, тайком утерев слёзы. – Сколько нарезать?
– Дай два кусочка… Как тогда.
Эльза жадно вгрызалась к колбасу, словно вернувшись в прошлое, когда её подобрал у «Стекляшки» этот человек и точно так же накормил, только теперь не было того страха, она не опасалась, что её отшвырнут после этого ногой, а просто наслаждалась счастьем, которое снова вернулось. Если бы она могла, то наверное спросила, зачем он её бросил тогда, почему уехал, оставив умирать. Но Эльза не могла ничего спросить, да ей и не хотелось уже ничего знать, ведь она дома, она смогла найти своего человека, и никто и никогда не узнает чего ей это стоило.
Просыпаться совсем не хотелось, но с улицы доносились какие-то крики, да и Эльза тыкалась своим холодным носом в щёку Василича. Ей невозможно было отказать.
– Гуляй, моя девочка, – сказал он, распахнув входную дверь, – я сейчас сигареты возьму и посижу с тобой.
Эльза выскочила во двор. Он взял лежащую на тумбочке пачку сигарет, не торопясь достал
