побледнела и мямлила что-то, не в состоянии ответить на простые вопросы.
– Леночка, ты думаешь, что тебе все преподаватели будут ставить «пять» за красивую мордашку? А вот и нет. Ты признаёшь, что не готова? – девочка кивнула. – Тогда неси сюда дневник. Поставлю тебе заслуженную «двойку». Пусть родители порадуются.
– Может не надо, Раиса Кузьминична, я выучу, – взмолилась Лена.
– Обязательно выучишь, милая моя… Обязательно. А сейчас дневник сюда. Бегом!
Мишка, переполненный возмущением, не среагировал на эти слова, и лишь когда дневник оказался в руках учительницы, понял, что ему конец. И записка не заставила себя долго ждать, выпала прямо перед глазами Раисы Кузьминичны на стол, та развернула её, и внимательно прочла, изменившись в лице.
– Это твоё? – спросила она, повернувшись к Лене.
– Нет. Я не знаю что это.
– Тогда читаю, чтобы все знали: «Лена, ты очень красивая. Приходи сегодня в беседку к Юре. Хочу тебя нарисовать. Миша». – Учительница сложила записку, положила её в карман жакета и обвела взглядом класс. – А кто это у нас тут художник? Тебе мало всяких распутниц из журналов? Теперь девочку приличную опозорить хочешь!?
Это была последняя капля, Мишкино терпение лопнуло, он вскочил с места и заорал:
– Да, это я написал! А вы уже задолбали своими придирками! – развернулся, и растолкав учеников, выбежал из класса.
Идти домой было опасно, слишком рано, поэтому Мишка дворами пробрался в беседку и там, уткнувшись лбом в стол, всласть поревел, а потом вообще уснул, свернувшись калачиком на лавочке.
– Ну давай, рисуй, – услышал он голос Лены, и от неожиданности вскочил, словно сделал, что-то плохое.
– Ты…?
– Да. Ты же убежал. Я не успела ответить тебе на записку.
– Ну я сейчас не готов, – промямлил Мишка, – нет карандашей, красок, нет холста. Всё нужно подготовить, а потом рисовать.
– Раиса сказала, что ты будешь рисовать меня голой. Это правда?
– Дура твоя Раиса, – покраснев, произнёс он.
– Тогда как?
– Портрет. Одно лицо.
– Ну ладно… Давай лицо, – с какой-то неуловимой ноткой разочарования произнесла Лена. – А когда?
– Я всё завтра подготовлю… Завтра в это же время приходи, – слегка заикаясь ответил Мишка.
– А что будем делать сейчас?
– Не знаю…
– Пошли в кино. У меня есть пятьдесят копеек.
– У меня тоже есть, – гордо произнёс он. – Ты какое мороженое любишь?
– «Каштан».
Мишка в уме прокалькулировал – его мелочи хватало ровно да два билета и один «Каштан».
– А я мороженое не люблю. Пошли. Портфель можно здесь оставить, никто не тронет.
Ближайшим был кинотеатр «Свет», переделанный ещё до войны из старой церкви. Эта территория считалась вотчиной «вокзальных» и чужакам ходить сюда поодиночке
