кто подозреваемый? – остановила я его.
– Нас сразу заинтересовали те люди, что посещали монастырь или прибыли в него в последнее время. Среди новых послушниц оказалась особа с криминальным прошлым. Подробности пока неизвестны да и не слишком важны, потому как эта особа выдала себя тем, что безо всякого предлога из монастыря исчезла. Вот ее поимка и есть главная задача для господина Янкеля. С этим он вполне в состоянии справиться. Весь вопрос – насколько расторопно? Ну, до свидания.
Дмитрий Сергеевич убежал, а я тут же развернула пакетик. В нем оказался обломок трехгранной формы, длиной менее вершка и похожий на костяной. Была ли это в точности кость, я не знала, а лишь предполагала. Что это за кость и какого животного, я тем более не могла определить.
5
Едва мы на следующее утро пришли в театр, как нам сказали, что нас зовет Александр Александрович, и мы пошли к нашему антрепренеру.
Тот сидел, положив голову на руки, и вид имел растерянный и грустный. Я даже испугалась, мол, не приболел ли наш руководитель, но он улыбнулся и приветливо сказал:
– Здравствуйте, друзья мои! Я пригласил вас, чтобы…
– Чтобы сообщить пренеприятное известие! – вырвалась у меня фраза из пьесы «Ревизор».
– Нет! – засмеялся антрепренер. – Хотел с вами посоветоваться. Хотя, правду сказать, мысли, из-за которых я к вам хочу обратиться, можно назвать и неприятными. Случилось так, что у нас некому играть сэра Питера Тизла.
– Это что за новости такие? – воскликнул дедушка.
– Кто-то заболел? – одновременно с ним ужаснулась я.
– Нет-нет. Все живы и здоровы, – стал успокаивать нас господин Корсаков. – Но это дела не меняет.
– Тогда в чем причина вашего заявления, вы уж извольте объясниться, – недоуменно развел руками дедушка.
– Афанасий Николаевич, прежде вы сами скажите: к какому амплуа относится эта роль? – спросил Александр Александрович, глядя ему в глаза.
– Пожалуй что благородный отец, – не вполне уверенно ответил дед.
– Но у него юная супруга, которая его любит совсем не как отца, а как мужа.
– Хорошо, пусть тогда эту роль играет Петр Фадеевич.
– Но он же трагик, а герой то и дело попадает в комические ситуации.
– Для этого у нас имеется Иван Иванович Тихомиров.
– Но он же комик, а не герой-любовник.
Я уже поняла, куда клонит наш антрепренер, хоть это и было полной для меня неожиданностью, но виду не подала, а напротив, вставила словечко, потому что очень любопытно выглядел мой любимый дедушка, пребывающий в растерянности и полнейшем непонимании:
– Тогда, может, Штольц-Туманов?
Актер вполне подходил на амплуа героя, но был молод. Александр Александрович подозрительно посмотрел на меня:
– Тогда кто же будет играть остальные роли?
– Александр Александрович,
