рада, что по рассеянности или незнанию, его имя не было заключено в черную рамку. И он как бы и не умер вовсе…
Бессонные ночи в Андалусии
«Единственный способ жить дальше – не давать воспоминаниям терзать себя».
– Здравствуй, моя дорогая Племяшка. Я давно хотела написать тебе обстоятельное, неспешное письмо, почти забытый сейчас способ общения. Именно письмо, а не эти эмеэлки с эсэмескам, как твой дядька. Начала я писать почти год назад, когда мы с Георгием только что сюда приехали. Несколько раз принималась, однако, продвигается с трудом. Это ведь чуть ли не первая эпистола за многие последние лета. Привычка пропала к этому жанру. Но вот на днях увидела тебя по телику, и воспоминания наплыли. Надеюсь, дело пойдет быстрее.
Я знаю, что Гий сообщил тебе, что мы с ним снова вместе, после почти двадцати лет порознь. Я-то думала, что разошлись навсегда. А вот и нет. Разошлись, и то на время, пусть в человеческом измерении и не малое, разошлись только маршруты, всего лишь география мест проживания. Бывает такое, Оленька. Бежишь, бежишь куда-то, а оказывается, бежишь по кругу, и какой бы большой он не был, приходишь к началу и к концу. Круг замыкается. Судьба закольцована. Вопрос (не к тебе, конечно, а так, как у актера, реплика в сторону): значит, вообще не надо было никуда убегать, уходить? Вообще-то у меня давно были подозрения, что именно не по какой-то спирали, а по кругу идет жизнь.
Мы встретились с Гием после стольких лет мотаний по свету вдали друг от друга в одной точке. «Точкой» оказалась прелестная деревушка в Испании. Название не имеет большого значения. Скажу только, что это юг, Солнечный берег Андалузии, но здесь пока слава Господи, не очень модная курортная зона.
У нас здесь замечательное убежище. Твой дядька теперь домовладелец. Это его собственность, первая в жизни, чем он чрезвычайно гордится. Прямо из гостиной или кухни можно попасть на большую террасу, а на верху, под крышей, есть еще одна. Мы ее называем верандой. Оттуда видно море, чуть прикрытое огромной разлапистой пальмой, растущей прямо у дома. Вечерами мы обычно сидим с Гошкой здесь, потягиваем местное винцо, вспоминаем молодость, какие-то милые события, и нам хорошо и спокойно. Нет, Племяшка, и в старости есть свои радости, так что не бойся. Старость – это не очень страшно. Вот болезни, немощь – это, конечно, вражеская засада.
Последнюю фразу она вычеркнула: боялась вызвать подозрения у Племяшки. Гошка категорически запретил сообщать о своей болезни, а тем более, о том, что конец близок. Лиза держала обещание.
Прошлой весной он неожиданно разыскал ее в мировой паутине и послал коротенькое письмо, где просил побыть с ним вместе, так как врачи поставили ему неутешительный диагноз и отмерили срок. К своему и, наверное, его удивлению, Лиза сразу ответила согласием. По договоренности они встретились тогда в аэропорту Малаги, прилетели из разных стран, одинаково не обремененные багажом. Пожалуй, в этом они были похожи: не любили
