чудесный кофе, какого давно не пивал, с orange marmelade’ом[138]. Потом чудесная поездка по прелестной Голландии. Границу мы переехали в 9 ч[асов] утра в Blentheim’е[139] (?). Пейзаж под снегом на солнце, легкие красивые облака. Проезжаем города Arnheim, Nijmegen, s-Hertogenbosch, Tilburg, Breda, Roosendaal. Все так ново, так уютно. Чем ближе приближаемся к морю, тем снегу меньше. Все время я вспоминал пейзажи голл[андских] старых художников – как они похожи на то, что я вижу, – van der Heyden’a, van der Meer’a[140], других и Rembrandt’a. Перед Флиссингеном пейзаж делается мрачным, пустынным, облачным, сумереет – еще больше думаешь о Rembrandt’е. Переезд морем на Folkestone[141] длился 5 с лишком часов. Было бурно, и сильно качало. Я не заболел благодаря Диминому совету и его способу перетянуть сильно пояс и прижать печень и благодаря лежанию на спине. При осмотре вещей на пароходе уже в Англии долго смотрели книги, в особенности «Le livre de la Marquise»[142], кот[орая] смутила своими картинками таможенных людей, но пропустили. Один русский еврей, на пароходе с нами разговорившийся, посоветовал нам остановиться в большом Strand Palace Hotel в Лондоне[143]. Туда мы приехали после двухчасовой езды в темноте. В 11 ч[асов] 10 минут на taxi доехали до Strand’a и получили 2 комнаты в разных этажах, я – с Захаровым, Виноградов – с Трояновским. Грабарь отделался от нас еще до Берлина, чтобы ехать в Швецию в Malmö за русскими картинами, застрявшими там еще до войны[144].
24 декабря, понед[ельник]
Спал крепко, но рано встал, в 7 часов. Взял горячую ванну. В 9 часов брекфаст[145] в большой столовой внизу. Телефонировал Ксении Поляковой и Мих[аилу] Вас[ильевичу] Брайкевичу. Ходили в White Star за справками, потом я помогал моим спутникам покупать шляпы. Потом пошли к некоему Чудакову, знакомому Виноградова[146], и с ним завтракать в ресторан в одной из боковых улиц, выходящей на Strand. Ели большие ростбифы. С этим же Чудаковым поехали еще раз в White Star Line – он помогал нам объясняться. В Star’е нам что-то говорили об американских визах и о возможности подчинения для нас правилам квоты[147]. Я почти не принимал участия в этих переговорах. Телеграфировали Мекку в Париж. Я кое-как справляюсь со своим английским языком. В 4 часа дня ко мне в отель пришел Брайкевич. С ним и с Захаровым пили чай под оркестр музыки в большом hall’е[148].
разговаривали часа 3: Брайкевич расспрашивал нас и рассказывал, я же много молчал, был усталый. Сговорились встретиться у него 26-го, за городом, где он живет. Писал начатое в дороге письмо Анюте, сидя за одним из бюро в большой комнате в подвальном этаже отеля. Из ближайших комнат неслась музыка отличного оркестра – попурри из «Rigoletto», «Jocelin», «Mignon»[149] и др[угое]. Делаю запись в эту тетрадь. Позднее в winter garden’e[150] концерт: trio забавных трех мужчин[151], певица, потом фокусник.
25 дек[абря], вторник
Утром туман. Солнце высоко на тусклом небе, как апельсин. Пошел пешком по пустынному тихому городу. Пошел в Westminster Abbey[152], там служба, стройное пение – Гендель. Потом зашел в St Margaret’s Chapel[153]. Сидел в Hyde Park’e – и тут тихо, пустынно[154]. Смотрел в окна запертых магазинов. Пешком дошел
Апельсиновым мармеладом
Правильно –
Здесь, как и повсюду в дневнике Сомова, – искаж. от Jan Vermeer van Delft.
Портовый город в Англии.
«Книгу маркизы»
Отель существует и по сей день, находится по адресу: 372, Strand, London.
См. прим. к записи от 15 декабря 1923 г.
От
Чудаков Алексей Михайлович (? – 1925) – бывший гласный Московской городской думы, издатель юмористических журналов «Вестник базара» (1912) и «Вербный вестник» (1913).
Речь идет о существовавших в то время в США ежегодных квотах, ограничивавших приток переселенцев: иммигранты, прибывшие в Америку после исчерпания квот, обычно депортировались в страну отправления.
Зале
Оперы, в порядке перечисления: Дж. Верди, Б. Годара, А. Тома.
Зимнем саду
Так в рукописи.
Вестминстерское аббатство
Часовню святой Маргариты
Вследствие празднования Рождества.
