первой догадалась об этом, – подтвердила Шарлотта.
– А также постигла главную причину действия этих темных сил – Любовь! – добавил преподобный Патрик Бронте. – Так оно и было! Клянусь, что так! Я и сам всегда знал, что существует нечто, заставляющее роковые силы проклятия активизироваться. – Пастор ненадолго смолк, а затем, в порыве неизбывного отчаяния, воскликнул: – Вот почему я так рьяно противлюсь твоему замужеству! Поклянись… поклянись мне, детка, что откажешь мистеру Николлсу!
– Простите, отец, но я не могу дать такой клятвы, – твердо ответила Шарлотта. – Кроме того, насколько я понимаю, мой отказ или согласие ничего не изменят: ведь мы с Артуром уже любим друг друга. А значит, моя участь предрешена в любом случае.
– Я так не думаю! – резко возразил пастор. – Видишь ли, детка, – продолжал он уже более мягко, – я полагаю, что твоя сестра Энн своей блистательной догадкою притупила действие роковых чар. Недаром благословенный Господь покуда хранит тебя, дорогая Шарлотта, мое последнее бесценное сокровище, тогда как все остальные члены нашей семьи покинули нас один за другим!
– Так, значит, вы думаете, дорогой отец, что я теперь вне опасности? – с надеждой глядя на пастора, спросила Шарлотта. – Стало быть, злые силы проклятия Лонгсборна мне больше не грозят? В таком случае я и вовсе не вижу препятствия в том, чтобы устроить свое счастье с Артуром. Поверьте, отец, он достойный человек, и я люблю его превыше всего на свете!
– Ах, детка! – горестно произнес достопочтенный Патрик Бронте. – Боюсь, все не так хорошо, как нам бы того хотелось! И ты не вполне верно истолковала мои слова. Я ведь сказал, что светлая догадка малютки Энн всего лишь ослабила коварные силы проклятия. Но это отнюдь не означает, что злополучные чары, наложенные на нас этим дьяволом Лонгсборном, исчезли совсем. Они просто притаились у нас за спиною в ожидании урочного часа, чтобы нанести свой могучий сокрушительный удар.
– Ваши слова пугают меня, отец, – призналась Шарлотта. – И тем не менее я до сих пор не в состоянии постигнуть, какое отношение имеет все это к нашему союзу с Артуром? Ведь, судя по вашему же собственному утверждению, наша с ним любовь не может уже служить достаточным поводом для свершения рокового приговора! Не так ли, дорогой отец?
– Полагаю, что так, – ответил пастор. – Но брак – совсем другое дело! Именно брак может оказаться теперь той решающей каплей, которая способна разбить бесценную золотую чашу твоей защиты и побудить к действию смертоносные силы проклятия!
Шарлотта молчала, потрясенная услышанным. То, о чем говорил теперь ее отец, в корне меняло суть дела. Выходило так, что чары Лонгсборна теперь готовят ей коварную западню. Пока она свободна от супружеских уз, ничто не может угрожать ее жизни, но стоит ей связать свою судьбу с судьбой любимого и тогда… – пасторская дочь закрыла глаза и с ужасом представила, какие последствия может навлечь на нее и на всех ее близких этот союз.
– Дочь
