действительно так думаете? – спросила пасторская дочь, устремив на своего собеседника исполненный потаенной надежды взгляд и, неожиданно для самой себя, промолвила: – Признаться, я была нынче очень расстроена вашим внезапным уходом сразу же после того, как вы вернули мне рукопись.
– Я всегда считал вас талантливой писательницей, – убежденно произнес викарий и, увидев, что дочь его патрона покачала головой с легкой укоризной, решительно добавил: – Да, да, именно так я и думал! Вы же знаете, что заставляло меня некогда высказываться иначе! Все из-за моего скверного характера. Но я надеюсь на ваше природное милосердие. И снова покорно прошу: простите мне мою глупую дерзость!
– Я уже давно простила вас, Артур, – примирительно проговорила Шарлотта и обворожительно улыбнулась викарию.
Она немного помолчала и добавила:
– Ваша квартирная хозяйка миссис Браун утверждала, будто бы вы, читая мой роман «Шерли» «смеялись громовым смехом». Позвольте узнать, что же вас так позабавило?
Мистер Николлс добродушно улыбнулся и ответил:
– Трио викариев… Отменная карикатурная зарисовка! Полагаю, вы списали их портреты и характеры с реальных лиц?
Шарлотта искренне рассмеялась.
– А это очень заметно? – шутливо спросила она и тут же добавила: – Если честно, то я действительно подразумевала знакомых викариев. Прототипом мистера Донна стал ваш приятель преподобный Джозеф Бретт Грант, который служил викарием моего отца до вашего назначения а позже, как вы знаете, стал викарием в соседней деревеньке Оксенхоуп. В образе мистера Мелоуна отражен характер преподобного Джеймса Уильяма Смита, который также служил у моего отца до мистера Гранта. Прообразом же мистера Суитинга является преподобный Джеймс Честертон Брэдли, викарий Оакворта. Но почему вас это интересует?
– Я полагал, – серьезно ответил мистер Николлс, – что один из этих выразительных характеров списан с меня. Но никак не мог понять, какой именно… Так, стало быть, я ошибался, и меня там не было…
– Ну почему же? – загадочно произнесла Шарлотта, широко улыбнувшись. – Я думала о вас… правда, немного… И эти мысли должны были отразиться в романе. Разве вы не узнали себя по описанию мистера Макарти?
– Мистера Макарти? – переспросил пораженный викарий. – Но ведь вы дали ему весьма положительную характеристику. Вы писали о нем, как о человеке «порядочном, скромном и добросовестном». – Неужели это про меня? Я полагал, что вы придерживались обо мне худшего мнения, нежели отразили это в книге.
– Наверное, в романе я вас идеализировала… И описала таким, каким хотела бы видеть… – ответила Шарлотта, а про себя подумала: «Могла ли я тогда вообразить, каким окажетесь вы на самом деле? Как невероятно далека я была тогда от того, что думаю и чувствую сейчас! Я действительно полагала, что представила вас в "Шерли" куда лучше, чем вы были на самом деле. А оказалось, что все добродетели мистера Макарти являются лишь призрачным отражением
