действуют не только в сфере существительных. Среди глаголов тоже имеются такие, значение которых предполагает наличие «расчлененного» субъекта (толпиться, сбежаться, повыскакивать, разъехаться…) или объекта (раздарить, рассовать, разогнать, пересчитать…). Соответственно подлежащее или дополнение при них обычно выступает во множественном числе. Однако в игровых целях данное правило может нарушаться, и единичный предмет становится представителем целой совокупности предметов.
«При мне какой-то мальчишка
На мосту под трамвай угодил.
Сбежались. Я тоже сбежался.
Кричали. Я тоже кричал…»
«Отсюда обычная формула: «Люди посходили с ума!», «Люди взбесились!», «Что творится с людьми!». Вы слышали когда-нибудь, чтобы человек воскликнул: «Я посходил с ума!»?..» (А. Зиновьев. «Зияющие высоты»).
«А когда до войны гулять ходила, всегда мне кавалеры мороженое покупали. А один был такой – не купил. Я его быстренько разогнала…»
В целом же, как учит грамматика – и наш материал это подтверждает, – противопоставление по единственности – множественности (нерасчлененности – расчлененности) весьма важно для носителя языка. Оно может даже специально подчеркиваться через противоположение в тексте соответствующих форм, например:
«Так писем не ждут,
Так ждут письма»
Но существуют контексты, в которых это противопоставление теряет свою остроту, становится неважным, неактуальным. Тогда вместо формы множественного числа может свободно употребляться единственное. Пример:
«Не хочешь?
Мотаешь головою, кудластый?
Супишь седую бровь?»
«Две сотни девушек, стоявших полукругом, одновременно вскидывали голую ногу, и вся их выгнутая шеренга напоминала чудовищное веко с белыми ресницами» (Ю. Трифонов. «Опрокинутый дом»).
Понятно, что «супить» одну бровь трудно – скорее всего имеются в виду обе брови, да и вскидываемых ног (во второй цитате) было много, но язык позволяет себе здесь обойтись единственным числом. В принципе это тоже может составлять повод для языковой игры. Четырехлетний мальчик, услышав от старших, что клоуны выступают в цирке, возмутился: «Как это – в цирке?! Будто в одном цирке! Надо говорить – в цирках!» Другой ребенок настаивал на употреблении формы множественного числа клубники: «Почему клубника? Смотри сколько, целый миллион штук, наверное» (пример Н.И. Лепской). А вот обыгрывание такого «обобщающего» единственного числа в юмористическом контексте. Речь идет о том, как группа советских туристов посещает ночной бар.
«Смугленький официант принес меню.
– Что-то сегодня ничего не хочется, – сразу выразил общее мнение старший, поспешно откладывая меню в сторону. Он сделал официанту знак, улыбнулся и объяснил: – К сожалению, бамбино, мы все за рулем…
– Причем за одним, – добавил словоохотливый
