себя и других, и монаху оставалось лишь отделить зерна смысла от плевел пустой болтовни. Были и другие, те, что шли в крепость с поднятой головой, уверенные в своей невиновности или же безнаказанности. Их Руджеро оставлял на ночь поразмыслить, ненароком забывая заменить погасший факел. Глухая тьма и полное одиночество в замершем времени обычно деморализовали упрямцев, и наутро те были не в пример податливей.
Вчера юнец сидел в лодке напротив Руджеро, и монах видел, что лоб арестанта сух, а дыхание ровно. Но похоже, что и тишина темницы ничуть его не впечатлила. Хорошо. Руджеро всегда нравились крепкие натуры, как хорошему лютнисту нравятся замысловатые пьесы.
…Несколько минут протекли в тишине, только печь ровно потрескивала горящими дровами, да снаружи доносился едва различимый рокот волн. А потом монах выпрямился и откинул клобук. Годелот молча смотрел в незнакомое лицо – узкое, суровое, тонкогубое, оно казалось нарисованным на фоне бурой растрескавшейся стены. И оттого еще более диковинно выделялись на нем большие глаза, внимательные, беспокойные, приковывающие взгляд странным цветом – левый был темно-карий, правый же светло-ореховый. Кирасир все еще с невольным удивлением всматривался в эти необычные глаза, а доминиканец придвинул к себе тонкую стопу каких-то листов и промолвил спокойным низким голосом:
– Арестованный, назовите ваше имя, возраст и род занятий.
Шотландец ответил, стараясь говорить так же невозмутимо:
– Годелот Хьюго Мак-Рорк, семнадцать лет, рядовой гарнизона ныне покойного графа Оттавио Кампано.
Монах кивнул писарю:
– Арестованный, подтверждаете ли вы, что прибыли в Венецию около двух недель назад из графства Кампано?
– Да.
– Подтверждаете ли вы, что вещи, найденные в вашей комнате при аресте, принадлежат вам?
– Да.
– Подтверждаете ли вы, что четыре дня назад нанесли визит в канцелярию церковного суда, где оставили письменное донесение о нападении на графство Кампано?
– Да.
– Подтверждаете ли вы, что все факты, перечисленные в нем, изложены вами добровольно и без стороннего принуждения или наущения?
– Да.
– Вы прибыли в Венецию один?
– Нет.
– С кем же?
– Со случайным попутчиком.
– Имя?
– Джузеппе.
– Фамилия?
– Не знаю.
– Звание?
– Подмастерье.
– Возраст?
– Мой ровесник.
– Вы упоминаете, что застали графство разоренным, вернувшись из отлучки. Где вы пребывали?
– В Тревизо.
– С какой целью покидали графство?
– Имел
