Ей-Богу, и проигрыша не жаль!
Фабрицио постарался скрыть польщенную усмешку, а швейцарец уже громогласно звал слугу: дурное настроение как-то само собой ушло в песок, и Ленц, даже не подумав из принципа заупрямиться, щедро налил новому знакомому вина.
– Тебе сколько лет, приятель? – уже вполне благодушно полюбопытствовал наемник, – семнадцать? Сноровистый, чертенок. У иных уже полголовы седых волос, а все руки не к тому месту приспособлены.
– Если с душой учить – и дурака выучишь, – с усмешкой отозвался юнец, красноречиво передернув плечами, – я любое оружие чищу, точу клинки, тетиву мастерю. Как еще без глаз время коротать? Не по девушкам же бегать.
– Это ты зря, – Ленц отпил вина и добавил шутливо и малость назидательно, – девки – они не до глаз охочие, а того… до чего другого.
Фабрицио ухмыльнулся, но швейцарец заметил, как у мальчишки вспыхнули скулы, и оглушительно расхохотался…
…Они расстались далеко за полночь. Пьяный и безудержно веселый Ленц долго колотил парня по плечу, обещая, что распустит слух среди однополчан и непременно обеспечит нового приятеля заказчиками, понеже любителей обихаживать свое оружие негусто.
Фабрицио, тоже в изрядном хмелю, путано благодарил и обещал не подвести швейцарца. Наконец подростку все же удалось распрощаться с новоявленным благодетелем и двинуться по скрипучей лестнице на третий этаж, где он снимал комнатенку четыре на пять шагов…
***
…Захлопнув за собой хлипкую дверь, Пеппо устало осел на койку. Ему никогда не удавалось понять, что за цель преследуют люди, надираясь до беспамятства. Стакан вина, само собой, истинный Божий дар, как в студеный зимний вечер, так и в полуденный летний зной. Но стоило выпить лишнего – и звуки искажались, притуплялись запахи, а пальцы начинали подрагивать. Иначе говоря, хмель окончательно делал Пеппо слепым. Именно поэтому ему подчас было непросто иметь дело с военными, часто не знающими удержу в бахусовом пристрастии.
Подросток потер виски и потянулся к стоящему на столе кувшину с водой. Не беда. Тягучий рокот в голове скоро отойдет, куда важнее то, что он сегодня добился своего – свел знакомство с одним из многочисленных вояк, квартирующих в этой напоминающей улей траттории. Если ему повезет, и Ленц действительно замолвит за него словечко среди солдатской братии, то скоро круг знакомых Пеппо существенно расширится, а там дело за привычной ему стратегией – молчать, ловя каждое слово, произнесенное вокруг.
Кампано лежит всего в нескольких днях пути от Венеции. Кто-нибудь, хоть кто-то из нетрезвой и словоохотливой солдатни, веселящейся по вечерам в питейной зале на первом этаже, непременно обмолвится о произошедших в графстве событиях. И обязательно кто-то подхватит. А там уж только слушай и запоминай, чтоб после в тишине неспешно просеять услышанное и попытаться найти если не участника той бойни, то хотя бы
