резко оборвал его Робеспьер. – Твоя ненависть к Камиллу всем известна. Так ты согласен? – обернулся он к Вадье.
– Да, – ответил тот. – Для имен слишком рано. Хотя Сен-Жюст прав: при падении Дантона падение Демулена неминуемо.
– Это мы еще увидим, – неопределенно отмахнулся Робеспьер.
– Итак, решение принято, – торжественно проговорил Барер, поднимаясь со своего места. – Комитеты включаются в борьбу фракций на стороне умеренных, поставив при этом целью поразить обе группировки. Комитет общей безопасности представит доклад… – он запнулся и обратился к Амару: – Ты будешь докладчиком?
– Я предлагаю поручить доклад Дюбаррану, – ответил за него Вадье. – Что скажешь? Я готов помочь, – эти слова обращались уже к потенциальному докладчику, сидевшему чуть в отдалении от своего председателя. Тридцатитрехлетний Жозеф Дюбарран не был блестящим оратором, но заслужил репутацию безжалостного служителя суровых законов республики, за что пользовался особой благосклонностью Вадье.
– Хорошо, – кивнул Дюбарран. – Когда нужен доклад?
– Не стоит затягивать, – вмешался Колло. – Пары дней хватит на подготовку речи?
– Думаю, да, – поразмыслив, отозвался Дюбарран.
– Вот и отлично, – одобрил Колло.
– Итак, – продолжал подытоживать Барер, – 7 вантоза Конвенту будет представлен доклад о заговорах в республике от имени Комитета общей безопасности. Можно считать, что первый вопрос повестки дня решен. Осталось лишь определить стратегию борьбы против экстремистской фракции.
– Уверен, что и тут у Сен-Жюста готов план действий, – злая ирония, послышавшаяся в тоне Робеспьера, заставила членов правительства недоуменно переглянуться: они привыкли считать этих двух не только единомышленниками, но и друзьями.
– Верно, – ответил Бийо-Варенн за Сен-Жюста. – У Сен-Жюста есть план, и еще какой!
Неподкупный с интересом обернулся к молодому человеку, с самодовольным видом поднявшемуся со своего места.
– Идея принадлежит не мне, – скромно начал он, – а члену революционного комитета Руана. Однако прежде, чем представить ее на суд Комитетов, позволю себе краткую преамбулу. Почему так трудно выступить против Эбера и других сторонников экстремистской политики? Потому что они полностью завладели умами народа, выставляя себя в качестве единственных выразителей его интересов. Чтобы одержать над ними верх, мы должны отнять у них это почетное звание. Мы должны стать еще большими экстремистами, еще большими революционерами, чем они.
Вадье не спускал с оратора внимательного взгляда чуть прищуренных глаз.
– Он прав, черт его побери! – прошептал он на ухо Амару.
– Именно об этом я и подумал, когда прочитал предложение патриота из Руана, – продолжал Сен-Жюст. – И поддержка коллег, находившихся в это время в Комитете, убедила меня, что я на правильном пути.
При этих словах
