непонятно усмехнулась… с горечью?
– Да, молодость не удержишь…
Я не поняла, о чем мама сейчас говорит, но ответила честно:
– Мих мне предложение сделал, он все по-доброму хочет, в храм меня отвести, как положено.
– Вот как…
Мама подняла руку, потереть лоб, вовремя заметила, что пальцы испачканы в крови, и поспешно опустила ладонь.
– Шани…
И голос такой странный, не радостный, не довольный – наоборот? Словно я что-то плохое сказала или сделала? Почему?
– Мам, если он попросит моей руки – вы согласитесь?
Мама посмотрела серьезно:
– Шани, детка, мы сегодня поговорим обо всем за ужином. Обещаю.
И мало доброго было в ее голосе. Я невольно выставила иголки, словно ежик.
– Но что в этом такого? Мне уже пятнадцать! В деревне в моем возрасте у некоторых и по двое детей бывает! А мы тут сидим с Корсом в лесу, как два филина, света не видим!
– Зато и свет вас не видит, – непонятно пробормотала мама. – И это к лучшему.
– Мам?
– Пока – помолчи. Поговорим вечером, а сейчас изволь работать.
Обещаний мама не нарушала никогда. Что мне оставалось? Только кивнуть и заняться делом. Грязная, конечно, работа, свиные кишки промывать, но если кто понимает толк в колбасе, с травами, с кусочками поджаренного сала, чуть-чуть подкопченной на угольках…
Я целое кольцо могу съесть. Вкуснотища необыкновенная!
Почему я еще не замужем, хотя мне уже пятнадцать? На то есть несколько причин, и серьезных. Мама с отцом не слишком общительны. Мы живем в лесу, выбираясь изредка в деревню, и там мама меня строго стережет. И одевает строже.
Платок на голову, темное платье, волосы заплетены в тугую косу, чтобы рыжие вихры не выбивались во все стороны…
Да и берут меня в деревню реже, чем папа туда ездит. Не каждый раз и не через раз, хотя я просилась. Но родители были против – оба, пришлось смириться. Мы почти ни с кем не общаемся. С людьми разговаривает папа, а меня мама даже в деревенскую лавку не пускает. Приходится в телеге ждать, с братом или отцом.
Да и пришлые они. И папа и мама – не местные уроженцы.
Они не любят об этом говорить, но у нас с Корсом создалось впечатление, что родители откуда-то сбежали. И чего-то боятся.
Чего может бояться наш папа, я так и не придумала, хотя версии были одна другой краше. От закона он не спасается, иначе не стал бы лесничим. Это работа такая, что надо быть на виду. Рано или поздно попадешься.
Может, он незаконный сын знатного вельможи?
Или моя мама – дочь аристократа?
Или?..
Гадать можно долго и безуспешно. Родители не торопятся делиться секретами. Может быть, сегодня вечером мне удастся приподнять завесу тайны над их прошлым? Кто знает?
За ужином у нас разговоры не ведутся.
Только когда все поели, отложили ложки в сторону, а мы с мамой принесли ягодный взвар, варенье и сушеные яблоки, мама начала разговор.
