победоносно удалилась.
Тишину нарушило резкое «ф-ф-фух» вспыхнувшей спички. Корженев, сунув в рот новую сигарету, прикурил и кинул обгоревший хвостик в пустую банку.
– Вот так и сосуществуем, Веня, методом пассивного сопротивления.
– Ну, я вам скажу, – дожили вы здесь!
– «Аэлита». Ты всегда так изъясняешься, Вень?
– Стараюсь.
Чай он пьет из ненагревающейся металлической кружки, остальное – из прозрачного стакана с обнаженной девчонкой. Скуластая, черноволосая, бедра веретеном. Она стояла под пальмой, вызывающе уперев руки в бока, а на шее у нее, на кожаном шнурке, висел амулет.
… и женщины. Длинные ноги, чуткие ноздри, вздрагивающая под цветастыми тканями грудь.
– Хорошая девушка, по всему видать. Лицо, поза… Дивный стаканчик.
– А то! По всем станциям со мною кочует. Талисман. Я его в столовой подрезал, на вызове, уж больно мулаточка приглянулась.
Все эти мелочи, эти фразы из книг, мимоходом брошенные словечки, открывали мне его все больше и больше, словно срабатывала система «свой-чужой» в ночном перехватчике. Я чувствовал, что жизнь моя наконец-то изменится. Я по-прежнему пропадал в болотистых зарослях, но уже подул ветер, и вдоль берега ко мне шел парусник.
Эй, шкипер, там, по-моему, человек! Вон там, в манграх. О, машет!
Долой паруса. Лечь в дрейф. Боцман, вельбот на воду. Взять карабины.
Слушаюсь, сэр!
И чуть позже.
Похоже, вам здорово повезло, дружище. Мы вообще-то не собирались менять курс, но в лоции сказано, что на этих отмелях полно черепах, и кок соблазнил нас черепашьим бульоном…
– Феликс, ты здесь?
Кнопа пихнула меня в бок.
– Он, по-моему, не в себе – с утра как мешком ударенный.
– Может, мутирует? Нас же на днях облучали всех…
– В смысле?
Пашка Пак пояснил:
– Флюшку делали, всей станции. У нас с этим строго: флюорография, кровь на СПИД, Манту, манду, прочая хренотень… Прививками задолбали. Чуть что, сразу поголовная вакцинация. Да сам знаешь: когда устраивался, все, поди, сделать заставили?
– Не-а. Я просто наделал печатей и в прививочный сертификат шлепнул, а потом расписался разными почерками.
– Неужели все печати у вас есть, Афраний?
– … ля, Че, угомонись!
– Иначе и быть не может, прокуратор. Короче, никакого чужеродного белка в организме. Я прививок не люблю, у меня от них почки отваливаются.
– Восемь-шесть, поехали. Северов, Алехина, в тюрьму. Тревожный вызов. Придавило бревном.
– В тюрьму – это в Кресты, что ли?
– Не, просто зона неподалеку. Они там мебель делают, а мы к ним на травмы ездим: минут пять у ворот, минут двадцать в шлюзе, если в больницу – ждешь, пока конвой сформируют… Короче, геморрой стопроцентный.
Увидев
