Немного не доходя, Коля, одетый в новую форму, уселся в продавленное кресло, извлек из папки историю и стал скрупулезно заполнять многочисленные графы. Народ прикрутил громкость, веселость пошла на убыль, и кое-кто потянулся к телефону отзваниваться.
И тут в холл ввалился Рубен и, не замечая начмеда, обратился к Северову:
– Слушай, целый день езжу, да? С порога услали – штаны не дали переодеть!
Рубик-джан и впрямь наполовину состоял из гражданской одежды.
– Одного в больницу, второго в больницу, третий вообще в коме! Потом туборга на Тореза[21], а потом снова сюда. Дай направление, слушай, не знаю, когда на станцию попаду.
Веня протянул ему пару бланков.
– По какому праву вы передаете записанные на вас направления на госпитализацию?
Северов глянул через плечо:
– По праву сильного.
Коля ростом с собаку. Его еще, когда он диссертацию защитил, «доктором кукольных наук» прозвали, и Венина реплика его, мягко говоря, покоробила: пожелтел, закаменел скулами и стал катать по ним мощные желваки.
– Я – начмед скорой помощи Третьяков. Ваша фамилия и номер подстанции?
– Фельдшер Светин, эсэмпэ[22] Всеволожска.
– Я немедленно поставлю в известность вашего заведующего.
– Пожалуйста. Восемь-гудок-двадцать семь-ноль-два-ноль-четыре-двадцать пять.
Веня неторопливо направился к выходу, показав мне глазами: сиди, не светись. Мудро – Третьяк меня знал, да и публика после этого рассосалась, так что я улизнула вместе со всеми.
– Ну все, кранты тебе, док. Колюня злопамятный.
Северов придвинулся и негромко заговорил:
– Представь: низкое небо, ветер, несущиеся над землей облака, – он вещал, словно актер в радиопостановке, – мокрые листья в черной воде каналов…
Тепло дыхания у самого уха; кожа цепенеет внезапным ознобом и, срываясь, молотит пульсом в висках.
– … каре сотрудников, барабанная дробь. Начмед, подпрыгивая, срывает с меня светящиеся полоски и, встав на стульчик, ломает над моей головой носик двадцатки[23].
Теплой волной в лицо, и так хорошо сразу, так хорошо.
– Все-таки зря ты при всех.
– А чего он как не родной? Можно подумать, никогда в жизни без направлений не оставался… Вов, давай к той хрущевке.
– Зачем?
– Живу я там, забрать кое-что нужно.
Мы подкатили к запечатанному домофоном подъезду, Веня выскочил из машины и минут через пять вернулся, неся фотографию в рамке.
– Это тебе, Ларис. С днем рождения.
Обалденный закат, даже не верилось, что такие бывают. Классная фотка.
– Супер. Это где такой?
– В Сирии.
– Сам снимал?
– Угу. Месяца два назад.
– То-то я смотрю, такой загорелый.
Туборг (
Эсэмпэ – СМП: станция медицинской помощи.
Двадцатка –
