словно от свиновоза, и такое порой рыло высунется – не захочешь, шарахнешься.
Забрел нейрохирург, глянул, узнал.
– В тигрятник гниду! Что ты будешь делать, прям хоть историю не закрывай!
– Так и не закрывайте. «За истекшие сутки больной трижды поступал в приемное отделение с диагнозом: ля-ля-ля… и после осмотра… перечень специалистов… ввиду временной утраты самоходности переведен в изолятор. Рентген черепа, биохимия, кровь на РВ[16], на сахар…»
– График уровня этанола в крови.
– Ага, четырежды в сутки. И льготы – как постоянному пациенту.
– С примечанием: убедительно прошу вас, доктор, пива Шарикову не наливать. Распишитесь, пожалуйста, в получении.
Зуля изобразила в папке крючочек и палочку.
– А штемпель?
– В регистратуре.
Вдоль батарей, подобно птичкам на проводах, расселась скорая. Стоптанные кроссовки, куртки с потускневшими отражателями, щербатые, с отставшими буквами, надписи «СКО… Я… ОМО… Ь». От приляпанных к спинам крестов остались только полоски клея. Каждый второй – с тертой папкой со вложенным в нее стетоскопом.
Дымили разномастные сигареты. На линии, судя по рации, был полный завал, и отзваниваться никто не спешил. Используя законную отмазку – заполнение карты вызова, – все неторопливо вписывали в разграфленные листочки неразборчивые каракули, прислушиваясь к эфиру.
– Кошмар какой-то. Падеж скота.
– Сегодня часом не полнолуние?
– Пес его знает, наверное. С восьми пашем не вынимая.
– Что-то нынче «баклажанов»[17] сверх меры. Не иначе герасима[18] завезли.
– Причем с ФОСами, в курсе? С карбофосом бодяжат.
– Откуда знаешь?
– У нас со Светкой был один, в пикете на «Ладожской». Чин чинарем: синий, не дышит, зрак узкий… классика, короче, только слюней море. А потом даже пена пошла. Ну, то да се, затрубили, РЯД[19] подключили, дышим. Я токсикологам звоню: типа, чё как?
– А кто там сегодня?
– Рахманов. Он и говорит: спокуха, все ништяк, это герыч, только с ФОСами. Вентилируете? Ну, зашибись. Атропином ширните, пусть высохнет… Пять кубов сделали – порядок. Подсох, зарделся, зрак расширил – победила наука, типа. Потом восстал, с трубы снялся, и в отказ: мол, я не я, лошадь не моя, какие наркотики, что вы? И в мыслях не держу! А у самого трассы[20] до горла.
– Ка-з-зел!
Мы с Веней втиснулись на свободное место.
– Здорово, Леха. Кого это вы так нещадно?
– Вячеслава Добрынина.
– Е! А у нас первым вызовом – Каролина Сысолятина, новорожденная.
– Охренел народ, не иначе.
– И стар и млад причем. У нас, к примеру, Иллюзия Свербло есть.
– Что-что у вас есть?
– Иллюзия Свербло, шестьдесят
Кровь на РВ – RW, – реакция Вассермана: анализ на сифилис.
«Баклажан» (
Герасим, герыч (
Затрубить (
Трассы (
