еще и страховка положена… Нет, с таким не увольняют. А с тем, кто его избил, прокуратура и военно-следственный комитет разберутся, уж поверьте. Обещаю и беру под свой контроль. Буду держать вас в курсе. Извините, что так получилось…
Разговор закончился. Зубарев нажал кнопку и посмотрел в телефон, как в зеркало. Платонову показалось, что он совсем забыл про стоящего рядом капитана.
– Откуда я знаю? – внезапно спросил командир, подняв глаза на Виктора. – Вот откуда! Сынок папаше из рентгена позвонил! А тот сюда! Депутат, сука! Мне показалось, что он из телефона руку высунул и перед моим носом мандатом своим махал! Он мне пять раз звонил с тех пор, как Липатов у тебя лежит. Пять раз, – махнул рукой Зубарев, – а на шестой вот такая подстава!
– Виноват, товарищ полковник! – Платонов прекрасно понимал гнев командира, но пока было не ясно, к чему это все приведет.
– Виноват? Конечно, виноват! – гневно ответил Зубарев. – В армии всегда кто-то виноват. Не бывает так, чтобы кому-то в морду дали – и никто в ответ по шее и по погонам не схлопотал.
Он поднялся и направился к своему столу, взяв с собой бутылку и рюмку. Платонов поворачивался вслед за тем, как шел Зубарев. Командир грохнул бутылкой о стол, поставив ее на какие-то папки, выдвинул ящик, вынул оттуда листок бумаги.
– Узнаешь?
И Виктор увидел, что это его рапорт. Рапорт с просьбой зачислить капитана Платонова в Военно-медицинскую Академию. С визой Зубарева на нем: «Ходатайствую по существу…»
– Узнаю, – кивнул Виктор.
Командир, медленно перебирая пальцами, скомкал лист, собрав его в кулак, и швырнул в урну около стола.
– Не бывает так, что никто не виноват, – скрипнув зубами, сказал он Платонову. – Уж не обессудь, капитан. Мне еще перед округом навытяжку стоять, а там никаких Германов Владимировичей нет, там меня просто разорвут, ты же понимаешь. Напишешь рапорт еще раз – через год. Или через два – смотря как быстро я забуду про Липатова.
– Другого способа наказать меня не существует? – спросил Платонов, понимая, что решать проблему надо прямо сейчас. Выйдешь за дверь – считай, со всем согласился, назад пути не будут.
– Может, и существует, – ответил Зубарев. – Но я их пока не вижу. Кругом марш.
– Товарищ полковник… – попытался зацепиться за беседу Виктор, но командир грубо оборвал его приказом «Выполнять!» и указал пальцем на дверь. Платонов развернулся и вышел в комнату к секретарше. Та сидела спиной к нему и, глядя в косметичку, подкрашивала ресницы.
– До свиданья, – сказала Анжела, не оборачиваясь. Виктор скрипнул зубами и молча вышел в коридор.
Только что в урну вместе с его рапортом полетела мечта поступить в Академию. Сержант махнул кулаком – и сломал Липатову челюсть, а Платонову судьбу.
Виктор не помнил, как оказался на улице. Он шел, опустив голову и не замечая, что стал накрапывать
