Гвоздева, которая тут же сделала вид, что просто шла мимо. Виктор обреченно встал и прошел мимо Мазур в коридор. За спиной хлопнула дверь.
Наташа хотела что-то спросить, но поняла, что лучше этого не делать. Платонов посмотрел ей в глаза, красноречиво пожал плечами и спустился по лестнице на улицу.
Мазур была права – он действительно не рассматривал свой служебный роман всерьез. Она была старше на семь лет, дважды разведена, у нее рос сын – довольно сложный набор для тридцатилетнего холостяка. Именно поэтому рапорт был написан втайне от Елены. И в теперешней ситуации проще всего было бы не вспоминать о нем. Но раз уж проговорился…
Платонов стал вспоминать, сколько вещей он успел перетащить к Мазур домой и влезет ли всё в один чемодан.
2
Они все всегда делали втроем – Разин, Алексеев и его дед, Озеров Владимир Николаевич. Три пенсионера, которые экономили каждую копеечку, поэтому и ремонтировали свои машины сами, помогая друг другу.
На этот раз в гараже у деда они бросили на дощатый пол пару бушлатов, поставили переднее правое колесо на домкрат и что-то колдовали с мелом и грузиком на леске. Виктор издалека слышал, как пенсионеры бухтят друг на друга:
– Да вот же точка!..
– Ровней можешь леску держать, что трясешь, как будто на рыбалке?!
– Куда опять мел спрятали?..
Разин в очередной раз крутанул колесо, дед держал рядом с ним грузик, Алексеев ставил на резине пунктирную линию мелом.
– Что это вы тут рисуете? Убитое колесо мелом обводите? – попытался пошутить Виктор, подойдя поближе. Дед оторвал взгляд от колеса и посмотрел суровым взглядом из-под седых стриженных бровей.
– Это, милок, называется «точки равного биения». Развал-схождение таким вот образом делается на автомобиле.
– Дед, это копейки стоит в сервисе, – развел руками Виктор. – И лежать под машиной не надо, сделают за полчаса идеально.
– Мы тоже не двое суток тут возиться будем, – хрипло отозвался из-под автомобиля Разин.
– Дядя Боря, я уверен, что вы с этим развалом с утра воюете, – кивнул Виктор. – Весь двор знает, что вы машину чините.
– Туда копейку, сюда копейку, – дед встал с колен, оперся на пыльный капот. – А жить за что? Квартира, продукты, опять же бензин. Возьми и сделай сам, а деньги оставь в семье.
Виктор вспомнил, как в прошлый раз, около года назад, дед попытался покрасить водительскую дверь, которую ободрал, объезжая какого-то чудака на букву «м» возле гаражей – и решил благоразумно промолчать. Дверь и по сей день выглядела так, будто к ней приложил руку пятилетний ребенок, но все были вынуждены говорить деду, как здорово у него получилось.
Как-то само собой выходило, что в быту он делал все не очень удачно. Там чуть криво, тут чуть косо; недокрученный шуруп забивался молотком, лавочка на даче немного заваливалась назад, топор слетал с топорища…
