час здесь в ожидании связного должен был находиться Александр Щуко. Старик опознал его по заплатанной крест-накрест брезентовой сумке, которую тот держал в левой руке, проследил, где живет Щуко. Затем вернулся к себе и разработал план операции.
Все это время он не переставал размышлять над причинами, которые побудили разведку выдать своего агента. И в конце концов решил: тот, второй, чем-то не угодил хозяевам. И это – возмездие, кара за непослушание. Он вздохнул. Да, видно, так уж устроено жизнью, что одни в ней – хозяева, другие – слуги. Одним определено командовать, другим – подчиняться.
Внезапно старика ошеломила мысль: выполняя приказ, сегодня он предал какого-то агента. Ну а завтра? Чей черед будет завтра?..
Старик с трудом поднялся на ноги. Сердце билось тяжелыми, неровными толчками. Глаза застилала пелена. Не хватало воздуха. Он едва добрался до окна и, теряя последние силы, толкнул раму. В комнату хлынул прохладный вечерний воздух. Он долго стоял, прислонившись к стене, пока не прошла слабость.
Что это с ним происходит? Все чаще и чаще внезапные приступы удушья. И они, эти приступы, делаются продолжительнее, сильнее…
Спустя час старик пришел в себя, запер и зашторил окно, включил свет. Было поздно. Он сверился с часами, спустился в подполье, куда вел из кухни замаскированный лаз, нащупал в темноте тайник, извлек из него портативный передатчик и послал в эфир коротенькое шифрованное сообщение.
Полковник Азизов весь день занимался текущими делами, которых в его отделе всегда было великое множество. Однако мысленно он вновь и вновь возвращался к странному происшествию в трамвае. Он откладывал перо, откидывался в кресле, строил предположения, догадки…
Взгляд Азизова задержался на фотографии возле чернильного прибора. Молодая женщина и мальчик стояли на берегу моря, улыбаясь в объектив. Это были жена и сын Азизова. С началом войны, когда резко возросла служебная загрузка чекистов, полковник почти перестал бывать дома.
Зарифа попыталась воздействовать на его родительские чувства. Сын неделями не видит отца, тоскует. Другое дело, если бы Азизов находился далеко от семьи. Но раз он здесь – должен воспитывать ребенка.
Не помогло. Однако Зарифа не отступила. Мужу при той тяжелой работе, которую он выполняет, необходимо регулярно питаться. И вот теперь она ежедневно приезжает с едой и ждет внизу, а к полковнику звонит дежурный. Тут уж, хочешь не хочешь, а выберешь время, чтобы спуститься.
Вчера они провели в комнате дежурного полчаса. Он торопливо ел, она рассказывала. Зарифа старалась говорить весело, но в глазах ее была тоска. И Азизов обещал: завтра вечером, что бы ни случилось, он выберет время и приедет.
– Не напоминать? – спросила жена, убирая посуду.
– Слово мужчины!
– Ладно, поглядим, какое это слово, – сказала Зарифа.
…Сейчас было около десяти. Время ехать домой.
Азизов стал
