мама, взяв со стола луковицу, попыталась положить её в корзину – к свёртку с хлебом.
– Мама! Ну, не буду я его есть! – Витя хапнул обе корзины и побежал к двери.
Снаружи, баба Сейда тоже двинулась к калитке через двор, тяжело переваливаясь медвежьим шагом.
– Витенька, смотри там осторожно! – крикнула мама ему вслед. – Не попадись ей!
– Не попадусь, она глухая! Да ещё туман! – Витя дёрнул кухонную дверь, нырнув в тёмные сени.
На улице было свежо и по волшебному загадочно и бело.
Кругом стояла тишина. Скрип дверных петель в ней прозвучал особенно громко, когда Витя выскочил из дому на мокрое крыльцо. Бросив взгляд на дорогу, он различил силуэт бабы Сейды, через миг уже пропавший в тумане.
Сжимая две свои громадные корзины в одной руке, Витя торопливо протиснулся через калитку в узкую щель. И прежде чем её захлопнуть, мельком оглянулся – в крошечном окошке избы за мутным стеклом стояла мама.
Раньше, в первые дни, она неизменно шла провожать его аж до самого леса. И всю дорогу бесконечно поучала то не забывать зарубки на деревьях делать, то держаться у реки, то стеречься бабы Сейды. Да перед тем, как отпустить, ещё помногу раз то воротник у Вити поправляла, то запахивала ему куртку поплотнее, получше надевала шапку.
Однажды, это кончилось всё тем, что Витя упустил бабу Сейду, поздно войдя в лес. И долго кидался то вправо, то влево меж деревьев, пытаясь напасть на её след. Хотя и понимал, что это бесполезно – и на болотах и в лесах все ведьмы у себя как дома. Они там знают тайные дороги, и подчиняется им каждый зверь.
Уж баба Сейда много раз всем это подтверждала, за ней ходить в лесу боялись.
С колдуньей, впрочем, и в деревне лишний раз старались не встречаться. Её изба – старая, просевшая, скошенная набок, стояла в Караваево на самом отшибе у подножья лесной чащи.
Как и изба Совиных, что по соседству. И ту и другую, говорят, построили в одно время.
Но ведьмин дом при этом выглядел намного старше. Вечно тёмный, будто сырой, он поздно вечером и ночью почти сливался с мраком, поглощавшим чёрный лес. Тогда как изба соседей – напротив, хорошо и ясно выделялась на фоне мощных сосен.
Селяне объясняли эту зловещую странность колдовством, которым пропитаны стены жилища бабы Сейды. В доме рядом с ней никто никогда не селился.
А в мае месяце приехали Совины – отец должен был работать в леспромхозе, в соседних Котлах. А мать – преподавать там в школе, куда определили и Витю.
Разместить новичков оказалось негде, кроме как возле ведьмы – других свободных изб в деревне не имелось.
Соседей своих баба Сейда явно невзлюбила. На первое весёлое и дружное приветствие семейства старуха тяжело остановилась у разделительного забора. Сурово посмотрев на мать, на Витю, упёрлась свинцовым взглядом в отца.
– Зачем ты их в такую глушь сюда привёз? – низким, недобрым голосом сказала ему ведьма с явным упрёком.
И круто развернувшись, пошла к себе в дом,
