с ноги на ногу, как будто выбирая более устойчивое положение, прежде чем бросить свое обвинение.
Когда я заговорила, голос мой звучал спокойно, но уверенность в нем была наигранной.
– Я не могу выйти замуж за Уилла. Потому что я замужем. У меня уже есть муж.
Если я когда-то и мечтала произвести оглушительное впечатление на заполненную людьми залу, то сейчас мне это удалось в полной мере. Повисла мертвая тишина, которую нарушил единственный звук: священник, все еще продолжавший до этого момента писать, уронил свое перо, мягко упавшее на разрисованные птицами и цветами каменные плиты пола. Я следила за тем, как меняется выражение лиц присутствующих. Моя мать казалась сначала изумленной, а затем готовой к обвинениям. Неверие моего дяди быстро сменилось яростью. Леди Элизабет и ее невестка были просто сбиты с толку. На лице священника читалась встревоженная озадаченность. Слуги, уши которых в таких случаях всегда навострены в ожидании чего-то интересного, так и застыли на месте со своими серебряными подносами. А вот у Уилла – Уильяма! – произведенный мной фурор вызвал лишь злобную радость.
– Вы должны знать, – добавила я, – что я замужем уже больше шести месяцев. С апреля этого года.
– Ты не понимаешь, что говоришь.
Моя мать сделала большой шаг в мою сторону, чтобы схватить меня за руку. И это было далеко не нежное прикосновение.
– Но я все понимаю, мадам. И у меня есть свидетели моего обручения.
– И кто же твой муж, о котором нам до сих пор ничего не известно? – поинтересовался мой дядя Уэйк, грозно хмуря брови.
Разумеется, я должна была им сказать.
– Мой муж – Томас Холланд. Сэр Томас Холланд. Рыцарь из окружения короля. Вы все его хорошо знаете.
В этот момент меня саму уже трясло от злости на него. Потому что человек, бывший моим мужем уже шесть месяцев, преднамеренно бросил меня одну перед лицом этой ужасной ситуации.
Глава вторая
Со стороны моей матери и дяди на меня хлынула горячая лавина вопросов, суждений и опровержений, и я старалась на все это отвечать. Тем временем у графини Кэтрин хватило ума выдворить из залы слуг, предварительно забрав у них вино.
– Что на тебя нашло, чтобы делать такие возмутительные заявления?
– Это не просто заявления. Это правда.
– И ты столько молчала? Все эти несколько месяцев?
– Мы подумали, что будет благоразумно никому ничего не говорить, пока сэр Томас не вернется с войны.
– Это все нагромождение сплошной лжи, Джоанна. У тебя что, нет никакого понятия о таких вещах, как нравственность?
На это я решила не отвечать.
– Полагаю, это был просто обмен глупыми романтическими обещаниями и несколько опрометчивых поцелуев.
Нет, это было нечто большее. Намного большее. Но я подумала, что будет неразумно сейчас настаивать на этом. Графиня Кэтрин растерянно
