style="font-size:15px;"> Финальный турнир дня был уже в разгаре; нам демонстрировали всю квинтэссенцию рыцарского искусства, битву скорее à plaisir, чем à outrance[14], и рыцари короля Эдуарда, выступавшие здесь, были среди лучших.
Война была приостановлена. Эдуард, оказавшись дома, собрал в Виндзоре всю молодежь, умевшую обращаться с оружием, а также всех графов, рыцарей и баронов, каких только удалось пригласить. Это был второй из его больших зимних турниров. На нем также присутствовала королева Филиппа со стайкой королевских отпрысков.
Томас тоже был уже на родине. Он не погиб. Но и не разбогател. Выражение его лица было унылым.
– Я не сколотил состояния, – сообщил он мне мимоходом.
Вот так-то.
А сейчас мы с восхищением наблюдали за происходящим и видели, как Эдуард с экстравагантной непринужденностью выбивал из седла своих противников. Видели, как Томас со своей белой шелковой повязкой, поблескивавшей в прозрачном морозном воздухе, наносил сильные удары и, несмотря на свой физический недостаток, в конце концов выиграл приз. Видели, как граф Солсбери, знаменитый отец Уилла, исполненный былого величия и в прекрасном настроении, вернулся к обычной своей жизни, устремившись на своего соперника, графа Маршалла. Топот копыт, громкие крики болельщиков и разочарованные стоны тех, кто проиграл свою ставку, поставив не на того рыцаря. Мы наблюдали за всем этим, и день действительно складывался славный и запоминающийся. А затем вдруг наступила странная тишина, предвестница беды, и внимание всей толпы переключилось на место инцидента.
Граф Солсбери был выбит из седла.
Он лежал на земле, а его ускакавшего коня уже бросились ловить пажи.
Граф в своих доспехах напоминал какого-то жука в панцире; лицо его по-прежнему было скрыто под опущенным забралом шлема.
Конечно, он сейчас поднимется. Встанет на ноги, вновь вскочит на коня и поедет обратно, выслушивая слова сочувствия по поводу этой неудачи от друзей и дам из королевской ложи.
Но граф продолжал лежать на земле неподвижно.
А затем его сквайр, стоявший рядом на коленях и силившийся снять его шлем, отчаянными жестами попросил помощи. Он размахивал руками, и лицо его становилось все более встревоженным.
Эдуард первым подскочил к упавшему, оттолкнув сквайра в сторону; сразу за ним последовал Уилл, выскочивший из рядов команды Монтегю, где он выполнял обязанности оруженосца. Графиня Кэтрин подле меня странно застыла на месте, высоко подняв подбородок.
– С ним ничего не случится. Ему и раньше приходилось падать с лошади.
Но руки ее на коленях были крепко сжаты в кулаки, а у меня в груди зашевелился холодный страх, когда я увидела, как король поднял голову и растерянно провел ладонями по своим щекам.
Граф так и не поднялся.
Он находился в тяжелом состоянии, без сознания и не мог говорить, даже когда его отнесли в помещение. Над ним колдовал один из докторов короля, который постоянно
À plaisir – для забавы; à outrance – до смерти, до самого конца (
