от рыданий.
– Заткнись, тварь! – заорал на нее Крозиер, ухватил за волосы, дернул на себя. – Южанка поганая, шлюха, дрянь!
Англичане вырезали всю семью Крозиера лет десять тому назад, после чего он пришел к Болтону и обязался служить преданнейшим псом, если тот позволит ему пытать сассенахов в свое удовольствие. И Болтон позволял – иногда.
Девчонка закричала так, словно пришел ее последний час, и вцепилась в Патрика, как репей, намертво, так что Крозиер, пытаясь оторвать ее от лэрда, едва не повалил и самого графа – однако это продолжалось всего мгновение. Не то, чтобы у Клема Крозиера треснули кости, но он с недоумением ощутил сильную боль в запястьях, а после эта боль заставила разжаться пальцы, отвела его руки от англичанки…
– Давай быстро отсюда, дурочка, да спрячься получше… – на чистейшем английском сказал граф девушке, даже не глядя на нее, смотрел он на своего капитана. Она прыснула у него из-под ног, как кролик, не веря своим ушам.
Глаза Белокурого, обычно синие, были черны, как два колодца, в которых топят убийц по «правосудию джеддарта»… и именно это правосудие прочел в них слегка протрезвевший Полуухий. Но трезвость принесла с собой и злость – стало быть, этот щенок не только покушается на его законное право воина, но и благоволит сассенахам! Клем Крозиер был из тех, кто скептически принял появление нового хозяина в Хермитейдже, а сейчас виски и досада совместно ударили в голову.
– Ты, молокосос, еще и девок из-под меня вынимать станешь! – заорал он, надвигаясь на Босуэлла.
Охотничий нож блеснул в руке капитана…
Но кинуться на Белокурого Клем не успел. Возникший откуда-то со стороны леса Патрик Болтон, во мраке полностью неотличимый мастью и повадками от черного медведя кельтских легенд, молча и бесшумно заломил Крозиеру руки за спину, а после без разговоров двинул в ухо. Башку менее каменную такой удар мог бы и проломить.
– Пора уходить, – сказал он, – пока от Карлайла не подняли гарнизон по тревоге. Клем, урод безмозглый, ты на кого руку поднял? Я с тобой после поговорю, тварюга пьяная…
В обратный путь отряд вел Джон Бинстон со своими ребятами, и они же гнали скот, Робсонов и бывший английский. Основные силы Хепбернов шли сзади на случай погони, угроза была невелика, но и пренебрегать ею не следовало. Болтон косился на своего графа, который был бледен от злости, смотрел прямо перед собой, а в глазах Патрика до сих пор плавала чернота. Граф помимо воли оказался втянут в то, чего так надеялся избежать – в резню под видом восстановления справедливости, и его чрезвычайно бесило, что его собственная натура так подло предала его, что дела складываются пока что согласно предсказаниям дядьев и Злобного Уота. Болтон пару раз хмыкнул, крякнул, не дождался ответа и решился заговорить:
– Что ты взъелся? Ну, побаловал бы ее Клем
