видел портреты бабушки в фамильной галерее – открытое солнечное лицо, на которое хотелось смотреть бесконечно, хотя его и не назовешь идеально красивым. Скорее невероятно привлекательным, как раз из-за широко распахнутых лучистых глаз цвета весеннего неба, и манящего изгиба чувственных губ, строгих и распутных одновременно. Уж Генри-то понимал толк в женской красоте…
Она загадочно улыбалась ему с портрета, будто обещала что-то неведомое, манящее. Ходят слухи, обвиненную в чародействе, ее чуть было не сожгли заживо в какой-то захолустной деревеньке, хорошо дед тогда, рискуя всем, заступился и взял ее под свое крыло. Та еще была романтическая история…
Что ж, говорят, Генри весьма похож на свою необычную бабку, но, конечно, на собственный, грубоватый – мужской манер. Неуловимое, но определенное сходство. Из-за этого лицо его никогда не выглядело достаточно надменно и холодно, как подобало бы мужчинам его рода, а казалось, по мнению Генри, каким-то уж чересчур доверчивым и простоватым, и, чтобы скрыть сей постыдный факт, ему приходилось специально щуриться презрительно и сжимать чувственные до неприличия губы в упрямо-насмешливую линию, что вполне соответствовало его независимому и вздорному характеру, на самом-то деле.
Визуализация:
Закончив бриться, он привычно расчесал пятерней взъерошенные космы: длины едва хватало, чтобы собрать сзади небольшую косу. Вот еще одна напасть: светло-русые – как у барышни, ей Богу – скорее, даже мокрый песок с солью, густые – и от этого непослушно-растрепанные – волосы, видать тоже достались в наследство от бабки. Остальные Дерби были по-английски медово-рыжими. Ну, а он – паршивая овца в загоне, и уже вроде как смирился с этим. По крайне мере, старался не думать о своей постоянной ущербности…
Не то, чтобы Генри не повезло с рождением. Вполне себе ничего – жить можно. Сын потомственного английского пэра от второй его жены – Марты, хоть и не наследник, но и не последний человек в доме. Так что, в общем-то, грех жаловаться. Однако, с некоторых пор он предпочитал пользоваться девичьей фамилией матери – Тейлор, хотя родовая фамилия отца была Стэнли. Но вот такой уж он уродился – «головная боль всей семьи чуть ли не с самого рождения, бестолочь и строптивец». Так периодически утверждал его старший брат, десятый граф Дерби.
Впрочем, хотя к его имени никогда не будет добавлена приставка «сэр», и никто не назовет его «ваша светлость», но на учтивое «лорд Генри»3 всегда можно рассчитывать. И, к тому же, вместе с таким приятным бонусом, как должное почтение к отпрыску знатной фамилии, относительная свобода, раздолбайство и жизнь, полная приключений, ему обеспечена. Было бы желание.
А желание, как говориться, у него было всегда. В свои двадцать два он собирался выкупить патент капитана, если в ближайший год какая-нибудь сногсшибательно-опасная операция не сделает его таковым в глазах командования Королевской армии. Он сильно
титулы учтивости в Англии –
