и еще какой-то несусветной фигне. При этом глаза его горели так, что становилось больно на него смотреть, а обычно бледные, впалые щеки покрывал рьяный румянец. Покивав несколько минут с фальшиво-натянутой улыбочкой, Генри обычно сбегал восвояси. Свое невеликое наследство средний отпрыск Дерби, понятно, тратил исключительно на эксперименты, и вряд ли замечал еще что-либо вокруг.
Глава 2. По следам опасного легкомыслия
Генри кое-как успел вывести свою роту на построение, провел вместе с сержантом Гасби осмотр солдат и доложился начальству, что во вверенном ему подразделении все в порядке.
Так, не хватает пары пуговиц у Хела и Рона, да Дик с синяком под глазом, который тот прокомментировал однозначно: «Никак нет, сэр! Упал, сэр!» Ну, вот что делать с этими лоботрясами?
Хрен с ними, пусть Гасби разбирается. Только без рукоприкладства. У себя в роте лейтенант Тейлор не позволит никого пороть за пуговицы, это он дал понять Гасби сразу и определенно. Но пара часов муштры на плацу – вполне себе достойное наказание разгильдяям.
До полудня они с сержантом занимались тем, что гоняли роту «тупых бездельников, негодяев и полных идиотов», отрабатывая различные маневры. Он сам, обливаясь потом, впахивал за семерых, пока не остался полностью доволен «своими бравыми ребятами – лучшими ублюдками британской армии» и велел всем отдыхать пару часов после обеденной каши.
Рьяные упражнения на плацу и честная беготня с солдатами в конце-концов позволили ему забыть ночное приключение и, главное, предполагаемые последствия, пока его не нашел Гастон с лаконичной запиской от брата, в которой значилось всего 5 слов: «Ко мне в кабинет! Живо!» Надо же, спасибо, хоть «твою мать» и «долбанный мудак» не приписал, хотя, сквозь выбешенный тон письма, сии эпитеты явно прочитывались.
Пытаясь удерживать привычный покер-фейс, Генри сглотнул и почувствовал, как, несмотря на жару, неприятный холодок заскользил вдоль позвоночника, сконцентрировавшись в том самом месте, по которому получают заслуженную трепку.
Ладно. Будь что будет: тянуть тут нечего. Надо пойти и все выяснить, как подобает мужчине и лорду, в конце-то концов. Ну не выпорют же его, в самом деле.
С такими, не слишком приятными мыслями, Генри оставил роту на сержанта, а сам, оседлав коня, нехотя поехал сдаваться на милость разъяренного братца. Торопиться он, прямо скажем, не собирался. Вот еще! Много чести.
***
Не выпороли. Но, тем не менее, ничего приятного ожидаемо не произошло.
– Ты безнадежный идиот и мальчишка! – облил его несусветным презрением граф Дерби.
Генри очень хотелось показать ему средний палец, но он благоразумно сдержался. В этот раз братец действительно был прав. Он идиот! И еще какой!
– Это не я, – хмм… ну ничего глупее он не мог сморозить сейчас, и лорд Джеймс посмотрел на него так, будто весьма и весьма усомнился в его дееспособности.
– Ты
