style="font-size:15px;"> Слова «леший» Доброгнева избегала сознательно, даже в мыслях не употребляя его, – мало ли, еще обидится.
Вскоре сумерки уже сгустились, но тут как раз подошел конец и их краткой совместной прогулке.
– Вон она, – кивнул дедок, подходя к плотному скоплению деревьев и тыча в них пальцем.
– Где? – изумилась травница.
– Прямо за ними, – сумрачно пояснил хозяин леса, предупредив: – Токмо ты уж дале сама, а мне с тобой идти силов нетути. И так-то еле ноги двигал.
Она разочарованно вздохнула. Расчет, что старичок доведет до самого места, не оправдался.
А ну как она теперь сызнова заплутает?
Да и не хотелось ей оставаться одной.
– Не заплутаешь, – отозвался леший, – токмо… – Он замялся и, нервно хихикнув, пытливо спросил девушку: – Может, передумаешь? Сама не спеша поразмыслишь, глядь, да и сыщешь ответ, кой тебе надобен.
Доброгнева и впрямь колебалась, но слова спутника оказали на нее почему-то противоположное действие. Она резко тряхнула головой, упрямо сцепила зубы и, чувствуя, что появившейся решимости хватит ненадолго, быстро пошла к плотно стоящим деревьям.
Сделав два-три шага и вспомнив, что не поблагодарила деда за показанный путь, она повернулась было к нему, но того уже и след простыл.
– Жаль, – вздохнула она и ускорила шаг.
Она, признаться, настроилась на то, что идти еще изрядно, час или два, но оказалось куда меньше. Плотное скопище деревьев простиралось всего-то на два десятка саженей, а потом как-то сразу резко закончилось. Стоило Доброгневе пробраться сквозь заросли огромного, в ее рост, а то и выше, колючего кустарника, как она оказалась на краю полянки.
Прямо посреди нее, почти вплотную друг к другу стояло несколько приземистых каменных глыб высотою в три-четыре человеческих роста.
Они образовывали небольшой, метров семь-восемь в диаметре круг, внутри которого царила непроглядная тьма, от нее веяло тяжелым могильным холодом, который Доброгнева почувствовала сразу, едва увидев все это.
«Все-таки дошла», – облегченно вздохнула она, но радости не ощущала, ибо ей предстояло…
В том-то и дело, что она ничегошеньки не ведала об ожидавшем ее. Ну вот ни на столечко, ни на маковое зернышко. Потому и страшило ее грядущее.
Но тут она вспомнила о своем названом братце и, прикусив губу, отважно шагнула вперед. Как и в любом деле, важен всегда первый шаг. Он самый трудный, самый тяжкий, а стоит его сделать – и второй, не говоря уж о прочих, окажется куда более легким.
В любом, но только не в этом, поскольку запасы ее решимости иссякли чуть раньше, в паре метров от ближайшей щели.
Она замедлила шаги, а потом и вовсе остановилась – уж больно страшным оказался зияющий внутри мрак. Был одновременно и пугающим, и даже отталкивающим, а точнее сказать, словно предупреждающим о чем-то.
Тело девушки охватила мелкая нервная
