горы трещат…
Хоар поднял глаза к небу и посмотрел вдаль. За плечами белоснежных пиков на фоне неба Дорчариан клубился черный дым. Хоар не помнил, когда это началось – но вдруг, после очередного поворота дороги, он увидел эту зловещую тучу, и на душе стало муторно. Он помнил рассказы старика про чуму и сожженный Декурион.
Все должно быть по-другому! И Хродвиг – пошли ему Мать Предков сил! – пришел в себя, и пастухи нашлись… Сейчас они с Хранителем возвращались прежней дорогой в Ойдетту, где их обязательно ждал пир. Толстяк староста все-таки вернулся на поляну, и, увидев односельчан, даже принялся было командовать, пока не попался под горячую руку Хранителя. Хродвиг мигом укоротил его, отправив домой за телегами для раненых. Да и те из пропавших, кто не был ранен, так ослабели, что не скоро одолели бы путь обратно. Так что скоро к Гремящей поляне, как успели пастухи прозвать потаенное место, поднимется караван. Как бы половина села не прибежала с родней да домочадцами: встречать кормильцев, которых и не чаяли уже увидеть живыми.
Впрочем, это Хоара не касается. Дело завершено. Суд свершился. Почти. Старик явно что-то задумал по поводу этого имперского чудака, Аскода Гворфа. Задумал, но молчит. Велел инженеру выбрать лучшее из водяных колес, снять его и уложить в арбу. Лишний день провозились, пока все сделали. Ученый вдобавок пристроил и глиняные ульи на повозку. И сам на козлы сел, потому как боялся своих «драгоценных подруг» постороннему доверить. Как будто кто-то другой в здравом уме сел бы к этим пчелам! Они же злющие!
Хоар оглянулся. Аскод отпустил вожжи – мул меланхолично передвигал ноги – и наигрывал простенькую мелодию на своей свирели. Вот у кого все хорошо, и кого ничего не тревожит! За спиной ученого странной грудой возвышалось водяное колесо и детали механизмов к нему. Замыкали дорогу двое из охраны. Эти не дремали – встретились глазами с Хоаром и слегка поклонились. «Все тихо, все спокойно». В своих парнях Хоар уверен, недаром столько палок в свое время об их хребты обломал. Но Хродвиг… Что же у него на уме?
Колесо повозки, тихонько скрипнуло и перевалилось через ухаб. В голове всплыл безобидный детский стишок, который так любили кричать детишки всех горских сел вслед Главе Хранителей:
Скрип-скрип!
Дом на колесах скрипит,
Слышишь?
Скрип-скрип!
Правосудие не за горами!
Хоар подъехал чуть ближе и взглянул в открытое окно повозки. Старик о чем-то тихо говорил. Наследник уставился в открытое окно невидящим взглядом и внимательно слушал Хранителя, покусывая нижнюю губу. Деревенский дурачок опять забился в угол повозки.
Скрип-скрип!
Правосудие не за горами!
Столько дорог, столько селений и деревушек, одиноких хуторов и пещер; сколько споров, дрязг, обвинений, поединков… Уже не раз и не два Хоар самостоятельно подхватывал и вел дела Хранителя. Тот сам научил его, и потому лишь молчаливо поддерживал, пристукивая посохом в
