случай. Тем более, что Тумма помог мне встать на ноги. Пусть он и утверждает, что мало что сделал.
– Отдыхай, Олтер. – ответил мне врачеватель. – До вечера есть время. На ужин тебя ждет хозяин. Отдыхай, Олтер, – повторил он. – Не бегай по саду, не лазай по деревьям. Не дерись. Береги силы, вечером они понадобятся.
«Это намек? Предупреждение? – подумал я. – Значит, выход в свет все же состоится. Вечером».
Тумма еще раз коротко поклонился и зашагал назад. Устало вздохнув, я уселся обратно в свое кресло-каталку. И стоило слуг с коляской гонять туда-сюда? Только сейчас я почувствовал, как дрожат мышцы ног. Действительно, отдохнуть мне определенно стоит.
– Где жить будем, наследничек? – спросил меня Остах.
Я посмотрел на дом перед нами. Выстроен из пористого желтого песчаника, как и многие другие дома вокруг. Простой, с односкатной кровлей. Три отдельных входа, каждый из которых огорожен и разграничен высокой сплошной стеной вечнозеленого кустарника. У входной двери один оконный проем слева и два справа. Никакого различия между тремя жилыми частями единого здания я не увидел.
– Мне все равно, – пожал плечами я. И решил вернуть шпильку за «наследничка». – Моя охрана – ваша забота, так что сами выбирайте, охраннички.
Трое моих спутников переглянулись и решительно двинулись в сторону крайнего входа, у которого мы и стояли. А я откинулся назад на спинку каталки. Все-таки, с точки зрения пользователя, – удачная получилась модель! Надо бы непременно заглянуть в гости к колеснику, обязательно! Есть у меня пара мыслей, как нам продолжить сотрудничество.
– Эй, мальчик! – послышался шепот сзади, едва только мои сопровождающие зашли в дом. Специально кто-то ждал, не иначе. Судя по голосу, этот кто-то был девочкой. Повернув голову, я понял, что не ошибся. Из высокого раскидистого куста отцветшей сирени выглядывала девочка моих лет. Или чуть постарше. Темные глазенки, блестящие от предвкушения и азарта. Едва заметные веснушки на загорелом лице. Волосы до плеч, заправленные в хвост. Непослушная прядь выбилась из тесьмы, метя прямо в глаз. Поэтому-то лесная фея привычным жестом откидывает локон назад. Одета в обыкновенный для горожан короткий хитон, не скрывающий ободранную коленку.
Я скосил глаза на оставшихся слуг – те притворились истуканами, слепыми и глухими одновременно.
– А ты, что, совсем не можешь ходить, да? Бедняжка… – протянула она. – Как это тебя угораздило? А тебя как зовут? – зачастила девчонка, не покидая, впрочем, своего убежища.
– И вовсе я не бедняжка! – сам от себя не ожидая, возмутился я. – И все я умею! – запальчиво возразил я и в доказательство поднялся с кресла.
– Ой! Я про тебя слышала, тебя Тумма лечит, правда? Так это он тебя на ноги поставил? – зачастила моя собеседница.
– Тумма сказал, что я сам себя вылечил, а он мне только помог, – с гордостью ответил я. – Храбрая кровь прогнала плохую кровь!
– Ну да, Тумма такое мог сказать, – согласилась девочка, и ямочки на ее щеках
