вот так-то. Моего Сержа ранило, а ведь тоже могло убить, – голова князя вдруг затряслась, и он неожиданно сердито взглянул на Ивана, – вы супругу-то его Екатерину Петровну здесь на водах часом не встречали?
Иван возблагодарил Бога за то, что Надежда накануне ввела его в курс отношений между старым князем и его невесткой, поэтому постарался сделать как можно более равнодушное лицо.
– Нет, ваше сиятельство, не имел чести быть представленным ее сиятельству.
Однако притворяться у него всегда получалось плохо, старый князь понял, что ему известно о скандальном браке князя Сергея Трубецкого. Пожевав губами, он неожиданно сменил тему и указал на лежавшую рядом с ним на скамье газету:
– Великое дело – телеграф. Как вы думаете, господин Ростовцев? Вчера только Луи Наполеон высадился в Булони, чтобы поднять мятеж, а нынче мы уже об этом читаем в газете. Да-с. Рад был вас встретить, господин Ростовцев, будете в Петербурге, прошу пожаловать ко мне.
Расставшись с князем, Иван еще немного побродил по берегу реки и отправился на процедуры. А когда, так и не встретив нигде Надежды, вернулся домой, в душе его уже созрело решение. Приказав принести перо и бумагу, он сел писать матери.
«… и хочу обрадовать вас, маменька, что нога моя уже совсем не болит, поэтому захотелось мне немного восполнить то, чего я недополучил за последние годы. Хочу немного развлечься, съездить в Милан и взглянуть на новое чудо, железную дорогу. Потом, может, побываю в Риме и Флоренции. Как только приеду в Россию, так сразу займусь делами сестрицы…»
После обеда начал накрапывать мелкий дождь, но позже распогодилось, вновь выглянуло солнце, и Иван отправился в курзал, где в этот вечер давал концерт австрийский пианист Сигизмунд Тальберг. Виртуозная техника артиста мало его интересовала, он надеялся встретить Надежду и сообщить ей о своем решении – быть с ней до конца жизни, что бы им в этом ни препятствовало. Однако и в зале Надежды не было.
Увидев княгиню Гагарину, входившую в сопровождении своего зятя Льва Шостака, Иван подошел к ним поздороваться. Мария Андреевна приветливо ему улыбнулась, на вопрос о здоровье домашних ответила:
– Слава Богу, все здоровы, только у сестрицы Кати слегка болит готова, поэтому она нынче не захотела прийти. Наденька тоже жаловалась на усталость, но я подозреваю, что она предпочла игре господина Тальберга роман господина Гюго.
– А мой дражайший кузен Андре, как всегда, предпочел казино, – весело заметил Шостак, – однако же музыкант сейчас выйдет, надо занять свои места.
Концерт закончился поздно. Проводив княгиню и ее зятя, Иван обошел дом, чтобы увидеть выходившее в сад окно Надежды. Оно было темным, значит, устав читать, она уснула. Постояв немного, он повернулся, чтобы уйти, но в это время до его слуха донесся тихий плач.
Под раскидистой кроной дерева, прижавшись к толстому стволу сдавленно рыдала женщина, сквозь просветы
