только о тебе. Ждал нашей нынешней встречи.
Надежда с готовностью ответила на его ласку. Обессиленные любовью, они лежали, тесно сплетя руки и ноги, прижавшись щекой к его плечу, она тихо говорила, словно напевала:
– Я тоже все время думаю о тебе, милый, день и ночь! Засыпаю – думаю, просыпаюсь – тоже думаю. Не мыслю, как быть без тебя. Знаешь, сейчас мне мысль пришла – давай уедем, а? Вдвоем, чтобы никого-никого не было рядом. Завтра, а? В Милан, в Париж, в Женеву. Ты ведь тоже этого хочешь.
Ее нежный певучий голос сводил его с ума, но все же не до конца лишил здравого смысла. Надежда приходила к нему в отель, поднимаясь по задней лестнице с закрытым плотной вуалью лицом, чтобы не быть узнанной. Впрочем, во все времена любовные свидания в курортный сезон не были редкостью. Хозяин и прислуга любого отеля прекрасно знали, что стоит кому-то из них проявить нескромность или распустить язык, как отель не только утратит респектабельность, но и потеряет знатных клиентов. Поэтому Иван был уверен, что свидания их остаются для всех тайной. Но открыто уехать вдвоем, путешествовать по Европе…
– Как же можно нам ехать вдвоем? Ты жаловалась, что твой муж хочет затеять процесс, постоянно засылает соглядатаев, чтобы следить за тобой и иметь предлог.
Подложив под голову обнаженную руку и глядя в потолок, она криво усмехнулась.
– Пусть его! Я паду к ногам государя, сама буду умолять его дозволить развод с этим чудовищем. Моя матушка свидетельница того, как он меня мучил, как издевался надо мной! Если Богу угодно, я освобожусь от него и стану самой верной и любящей женой, когда вновь выйду замуж.
– За кого? – невольно вырвалось у Ивана.
В устремленном на него наивном взгляде мелькнуло искреннее удивление.
– За тебя, конечно, за кого же я еще могу выйти? Ведь одного тебя люблю. А ты? Разве ты не хочешь стать моим мужем?
До сих пор подобная мысль не приходила ему в голову. При воспоминании о том, что княгиня Святополк-Четвертинская рассказывала о Надежде его матери, Ивану стало не по себе, он растерянно промямлил:
– Да, конечно, только… только государь может не допустить тебя к себе, ходят разные слухи…
Надежда небрежно повела обнаженным плечом – движение, всегда сводившее Ивана с ума.
– Это какие слухи, о купце Загибенине? Любят же люди вздор нести! Знаешь ли, как дело было? Приглянулась ему одна моя дворовая девка, он и стал приставать, чтобы купить ее у меня. Я, конечно, отказала – девка богобоязненная, работящая, к чему мне ее для непотребного дела отдавать? Так он все-таки ухитрился ее улестить. Как у нее живот стал расти, я ее призвала к ответу, она мне во всем призналась. Я Загибенину возмущенное письмо отослала, а он мне, знаешь, что ответил? Что девка ему надоела, но ребенка он готов купить, когда тот родится, и о нем заботиться. Я ей все сказала, она в слезы – видно, он ей в сердце
