кроме того, несмотря на произведенное на нее завораживающее впечатление, у нее не было с этим мужчиной никаких личных отношений. Он представлял для нее еще один образ фантазии. И все же такая проекция всегда актуальна, т. е. где-нибудь должен находится некто, на кого это содержание спроецировано, в противном случае она ощутимо имела бы его в себе.
Итак, мы снова возвращаемся на объективный уровень, так как по-иному нельзя выявить эту проекцию. Пациентка не знакома, кроме меня, ни с одним мужчиной, который так или иначе значил бы для нее что-то особенное, а я как врач имею для нее большое значение. Можно, таким образом, предположить, что она спроецировала свое содержание на меня. Правда, ничего подобного я пока не замечал. Однако даже самые характерные проявления в процессе лечения никогда не выступают на поверхности, но всегда дают о себе знать во внелечебное время. Поэтому я как-то осторожно спросил: «Скажите-ка, каким вам представляюсь я, когда вы не у меня на приеме? Остаюсь ли я в таких случаях прежним?» Она ответила: «Когда я у вас, вы очень добродушны, но когда я остаюсь одна или когда долго вас не вижу, ваш образ часто удивительно меняется. Иногда вы мне кажетесь совершенно идеальным, а потом опять-таки иным». Здесь она запнулась, я помог ей: «Да, и каким же?» – «Иногда весьма опасным, жутким, как злой колдун или демон. Не знаю, что это мне приходит в голову. Вы ведь не такой».
Как видим, содержание ее бессознательного было перенесено на меня и поэтому в ее душевном инвентаре отсутствовало. Здесь мы узнаем еще один существенный момент. Я был контаминирован (идентифицирован) с художником, и в таком случае в бессознательной фантазии она, разумеется, противостоит мне как госпожа X. Мне удалось, привлекая ранее выявленный материал (сексуальные фантазии), легко доказать ей сей факт. Но тогда и я сам оказался также препятствием, «раком», мешающим ей перебраться на другую сторону. Если бы мы в данном случае ограничились уровнем объекта, то положение стало бы затруднительным. Что толку было бы от моего заявления: «Но ведь я же не тот самый художник, во мне нет ничего жуткого, я не злой колдун и т. д.?» Это не произвело бы на пациентку никакого впечатления, так как она знает это не хуже меня. Проекция по-прежнему сохраняется, и я действительно остаюсь препятствием для ее дальнейшего прогресса.
Можно привести немало случаев, когда лечение стопорилось именно на этом пункте, ибо есть лишь один способ выбраться из тисков бессознательного. Заключается он в том, что теперь сам врач переводит себя на уровень субъекта, т. е. объявляет себя неким образом. Образом чего? В этом и заключается величайшая трудность. «Ну, – скажет врач, – образом чего-то, что заключено в бессознательном самой пациентки», на что она ответит: «Как! Я, оказывается, мужчина, да еще к тому же жуткий, завораживающий, злой колдун или демон? Ни за что и никогда я не могу с этим согласиться: это чушь! Скорее уж я поверю, что это вы такой». И она действительно вправе так сказать. Нелепо стремиться перенести что-либо подобное на ее личность. Она ведь не
