его, опыта, a priori является образом мира, который сформировался уже в незапамятные времена и в котором с течением времени выкристаллизовались определенные черты, так называемые архетипы, или доминанты. Это господствующие силы, боги, т. е. образы доминирующих законов и принципы общих закономерностей, которым подчиняется последовательность образов, вновь и вновь переживаемых душой. (Как уже было отмечено, архетипы можно рассматривать как результат и отражение имевших место переживаний, но точно так же они являются факторами, которые служат причинами подобного рода переживаний.) Поскольку эти образы являются относительно верными отражениями психических событий, их архетипы, т. е. их основные черты, выделенные в процессе накопления однородного опыта, соответствуют также определенным всеобщим основным физическим чертам. Поэтому возможен перенос архетипических образов непосредственно как понятий созерцания на физические события: например, эфир – древнейшая материя дыхания и души, которая, можно сказать, представлена в воззрениях всех народов мира, затем энергия, магическая сила – представление, которое также имеет всеобщее распространение.
В силу своего родства с физическими явлениями[67] архетипы нередко выступают в спроецированном виде, причем проекции, когда они бессознательны, проявляются у лиц, принадлежащих к той или иной среде, как правило, в качестве ненормальных пере- или недооценок, как возбудители недоразумений, споров, грез и всякого рода безумия. Поэтому говорят: «Из него делают бога», или, наоборот: «Имярек производит на X. дьявольское впечатление». Из этого возникают также современные мифологические образования, т. е. фантастические слухи, подозрения и предрассудки. Поэтому архетипы являются в высшей степени важными вещами, оказывающими значительное воздействие, и к ним надо относиться со всей серьезностью. Их не следовало бы просто подавлять, напротив, они достойны того, чтобы самым тщательным образом быть принятыми в расчет, так как они несут в себе опасность психического заражения. Поскольку архетипы чаще всего выступают в качестве проекций и так как последние закрепляются лишь там, где для этого есть повод, то они отнюдь не легко поддаются оценке и обсуждению. Поэтому, если некто проецирует на своего ближнего образ дьявола, это получается потому, что тот человек имеет в себе нечто, делающее возможным закрепление подобного образа, но мы вовсе не говорили, что тот человек сам, так сказать, есть какой-то дьявол. Напротив, он может быть замечательным человеком, который, однако, находится в отношении несовместимости с проецирующим, и поэтому между ними возникает некоторый «дьявольский», т. е. разделяющий, эффект. Равным образом и проецирующий вовсе не должен быть «дьяволом», хотя ему следует признать, что он также имеет в себе нечто «дьявольское» и, проецируя его, еще больше оказывается в его власти. Но сам он отнюдь еще не является «дьявольским», а может быть столь же достойным человеком, как и другой.
См
