углу – иконостас. Алена ту же опустилась на колени, начала молиться. К ней присоединились и Михайло с Осипом.
Служка занялся конями, гости сходили в баню, отужинали вдоволь и разошлись на отдых. Дорога утомила, особенно Петрушу, как тот ни храбрился.
А к вечерней молитве и трапезе явился посол русский Афанасий Федорович Нагой с помощником и невеликой охраной. Узнав о приезде Бордака с бывшими невольниками, повелел дьяку пригласить посланника Москвы в залу приемов.
Бордак зашел, поприветствовал по чину. Нагой в ответ тоже поприветствовал посланника и предложил ему сесть на лавку.
– Жарко ныне, – распахнул Михайло ворот рубахи.
– Да, – согласился Нагой и продолжил: – Тугай выезжает на Москву послезавтра. Ты о женщине с дитем не беспокойся. Ордынцы балуют, конечно, особенно у Перекопа, но людей с посольской грамотой не трогают. За то Девлет-Гирей велел карать строго. Определился, где остановится женщина, а то могу подсобить?
– Благодарствую, Афанасий Федорович, – склонил голову Бордак, – я сам все решил, она остановится у меня на Варварке.
– Вот как? – поднял брови посол. – К себе заберешь в прислугу?
– Не в прислугу.
– Никак жениться собрался?
– Извиняй, Афанасий Федорович, но то только мое дело.
– Конечно, Михайло, – улыбнулся Нагой. – Давно пора тебе обзавестись новой семьей. Одному жить – хуже нет, по себе знаю. Но с Аленой и сыном порешили, давай погутарим о делах. – Посол поднялся со стула, обошел стол, присел на скамью рядом с Бордаком. – Тебе, Михайло, с рассвета след ехать обратно в Кафу.
– Пошто опять в Кафу? – удивился Бордак. – Задание я ведь выполнил.
– Жизнь подбрасывает новые хлопоты.
– И что должен сделать?
– Есть в Кафе крупный работорговец мурза Басыр.
– Слыхал о нем, дом большой видел. У него свои суда, работного люда много.
– И у него же в усадьбе, отдельно, конечно, томятся наши невольники.
– Невольники? Пошто он не продает их? На невольничьем рынке его люди не торгуют.
– Басыр-мурза – хитрый и корысти неумеренной человек. Он не как обычные купцы, не выставляет товар на рынке, где за невольников может от силы заполучить пятьсот-шестьсот акче. И это за детишек и девиц. Хитрый мурза, узнав о повелении царя Ивана Васильевича выкупать наших невольников по высокой цене, решил заполучить в десятки раз больше.
– Он готов отдать их за выкуп государев?
– По моим данным, да. Но это треба проверить. У него, опять-таки не точно, около тридцати невольников, из них восемнадцать мужчин и двенадцать женщин. Но невольники разные, где-то до десятка крестьян и их жены, остальные – дворяне и стрельцы, кто-то тоже с женами, захваченные в разных городах. Вернее, выкупленные мурзой Басыром у обычных торговцев. А ты знаешь, сколько царь Иван Васильевич готов платить за наших людей?
– То ведомо, дорого. Один крестьянин
