отрицательно относился к суфражистскому движению из-за применяемых им насильственных методов. Хотя он и не давал личных распоряжений о разгоне суфражистских демонстраций, но последовательно отстаивал правильность действий полиции, чем заслужил крайнюю нелюбовь суфражисток.
В ноябре 1910 года поднялась волна забастовок и погромов в Южном Уэльсе, причем в стычках с местной полицией погиб рабочий. Местные власти требовали от Черчилля послать на подавление беспорядков войска. Вместо этого он сначала распорядился отправить в Южный Уэльс подкрепление из лондонской полиции. Когда стало ясно, что это не помогло, он все же дал приказ войскам оказать помощь, но вместо того, чтобы подчинить армию местной власти (которая хотела покончить с беспорядками как можно быстрее и не стесняясь в средствах), он передал полицию под командование генералу, в чьем ведении были армейские части. Решение Черчилля с большой вероятностью предотвратило дальнейшее кровопролитие, но он подвергся жестокой критике со стороны деятелей рабочего движения. Возник лживый миф, регулярно повторявшийся в советских публикациях, что он якобы приказал солдатам стрелять в рабочих и что на его руках кровь погибших забастовщиков. «Помни Тонипэнди!» (городок, в котором произошли эти драматические столкновения) – восклицали противники Черчилля в течение следующих двух десятилетий. Рабочие профсоюзы занесли его в список своих непримиримых врагов, несмотря на все его усилия по улучшению жизни рабочего класса. Его изображали как сторонника военизированного «прусского» порядка, любящего прибегать к военной силе.
Первое издание Большой Советской Энциклопедии так охарактеризовало этот этап карьеры Уинстона: «В качестве министра внутренних дел он стяжал глубокую ненависть рабочего класса повторными массовыми расстрелами бастующих и организацией штрейкбрехерских отрядов из бывших офицеров, студентов, конторских служащих и пр. и ввел свирепые репрессии против руководительниц движения за женское избирательное право (суфражисток)». В общем, картина, мягко говоря, далекая от правды, но зато отлично иллюстрирует мнение о нем на левом фланге политического спектра.
Правоты этому портрету внезапно добавила роль Черчилля в еще одном эпизоде вооруженного противостояния. Понятно, что, как и любому высшему чиновнику, ему приходилось иметь дело с неожиданными событиями. Но, в отличие от среднестатистического правительственного чиновника, Черчилль имел склонность слишком увлекаться ими. В январе 1911 года группа латышских анархистов во главе с «Петерисом-маляром» попыталась ограбить ювелирный магазин и в стычке с полицией (традиционно до сих пор не носящей огнестрельного оружия) убила и ранила нескольких полицейских. Преступников удалось заблокировать в доме на Сидней-стрит в лондонском рабочем и иммигрантском районе Ист-Энд. В ходе осады дом загорелся, несколько членов банды погибло, одному удалось сбежать. На судебном процессе (среди обвиняемых был также будущий чекист Яков Петерс)
