планируемого расширения все равно будет безнадежно уступать армиям континентальных держав. А также он абсолютно, как оказалось, пророчески нарисовал картину возможной европейской войны будущего – «жестокой, душераздирающей борьбы», которая в течение нескольких лет потребует для себя «все мужское население страны» и вызовет «полное прекращение мирной производительной жизни». По мнению Черчилля, сила Британии – не в размере сухопутной армии, а в доминировании ее экономики над мировыми рынками и господстве ее флота над мировым океаном.
Именно в повышении экономического благосостояния народа Британии Черчилль видел залог силы империи. Используя личный опыт, он писал, что американские рабочие выглядят гораздо более здоровыми, сытыми и сильными, чем их британские товарищи по классу, и именно об этом должны в первую очередь беспокоиться патриоты империи, а не о запасах оружия или приобретении новых территорий. «Как по мне, я вижу мало славы в империи, которая может править волнами, но не может прочистить собственную канализацию».
Отношения Черчилля с партией консерваторов все более ухудшались. Как и его отец, он был сторонником свободной торговли, тогда как его партия все больше двигалась в сторону протекционизма, защиты внутреннего рынка Британской империи тарифами от конкуренции товаров из-за рубежа. Черчилль говорил: «Думать, что можно сделать человека богаче, вводя новый налог, – это все равно что считать, будто человек может встать в лохань и поднять себя, взявшись за ее ручку». Протекционизм, по его мнению, вел «к дорогой пище для миллионов и к дешевой рабочей силе для миллионеров». Опять же, как и лорд Рандольф, он был сторонником «демократического торизма» и считал, что партия должна приспособиться к изменениям, происходящим в британском обществе.
В то же время верхушка партии, ассоциированная с англиканской церковью, монархией и аристократией, как правило, сопротивлялась общественным переменам. Черчилль вместе со своим другом лордом Хью Гайскон-Сесилом организовал товарищество молодых депутатов-консерваторов, взявших прозвище «хьюлиганы», главной целью которых стала травля собственного партийного руководства.
Черчилль чувствовал все большее отчуждение в консервативной партии. В мае 1903 года Джозеф Чемберлен (отец будущего премьер-министра Невилла Чемберлена) поднял вопрос о «реформе тарифов» – то есть о возведении протекционистских барьеров вокруг империи. Черчилль повел против этой реформы решительную борьбу. В октябре 1903 года он писал Хью Сесилу: «Я английский либерал. Я ненавижу партию тори, ее людей, их слова и их методы». К апрелю следующего года он твердо решил уйти из консервативной партии – не только по принципиальным соображениям, но и по чисто эгоистическим. Он совершенно правильно предвидел, что на следующих выборах победу, причем решительную, одержит либеральная партия, и хотел быть в стане победителей. При этом он отвергал обвинения в оппортунизме, отвечая, что это консервативная
