додумался – не под амбаром ли, с испугу куда хочешь
залезешь. Кинулись туда, а пролезть-то никак.
Одного мальчика попросили: «Слазь», – и он быстро нырнул
туда. Только ноги скрылись, как он истошным голосом закричал и
быстрее белки выскочил из-под амбара:
–
Она мертвая там! Там она!Стали кричать, звать ее, но тихо, никто не отзывается.
– Ломай пол амбара, – кричал отец.
Петро быстро вывернул две доски и нырнул под пол, а через
некоторое время вытащил на руках сестренку, как плеть обвисшую, с опущенной головой, с закрытыми глазами.
Тут появилась скамейка с положенной на нее фуфайкой и Дашу
положили на нее. Все захныкали и больше все Андрюшка.
Дашка была бледна и почти не дышала, но она была жива.
Старший брат прислушался на груди у ней и тихо сказал:
«Обморок».
Андрюшка упал к ней на грудь, к лицу своим мокрым лицом,
голову обхватил своими руками и кричал:
– Дашка-а-а, а Даша-а, но чо ты, но чо ты? Посмотри-ка, что я,
это мы, Даша, я сроду тебя не трону, проснись, Даша!
Он напугался, что его теперь отец запорет ремнем насмерть
или бичом – он его уже хлестал, так сильно, что сидеть две недели
было нельзя.
Однажды пригнали в колхоз первый трактор, как Андрейка и
его друзья побежали смотреть, как железяка гудит, поворачивается и скребет землю когтями, и пробегали до полночи, а ночью
воротиться одному страшно, а друзья не хотят и Андрейка бегал
за ребятами так, без любопытства, скорее от страха, позади всех,
и меньше всех ростом.
Трактор остановился и из-за трактора появился отец на коне
верхом, с длинным бичом, о чем-то поговорил с трактористом, и
Андрей понял, что за ним. Андрей пустился бежать домой один,
а за ним отец на коне с бичом. А дома он сильно побил бичом
его так, что тот еле мог двигаться, за то, что он мог под трактор
попасть. А Дашка заступилась и ей попало: она уцепила брата
за руку, чтобы оттянуть от отца, а отец стегал Андрюшку раз, а
Дашку два раза, пока не пришел старший брат и не отобрал детей.
Теперь Андрейка вспомнил все и так страшно стало: если она сейчас умрет – ясно, отец его или побьет или убьет совсем. Андрейка
тряс и кричал, но сестренка не просыпалась. Андрейка плакал навзрыд. Отец пожалел его и взял за плечи:
– Не кричи, сынок, бог даст – пройдет, – горько обливаясь слезами, отец клял себя и всю судьбу свою.
Дашку унесли домой.Люди разошлись .Самые близкие остались в доме.Через несколько времени очнулась девочка,посмотрела кругом:– Пить, мама, – прошептала она.
Все сразу заплакали – матери-то давно нет, уже второй год пошел. Плохо дело, видать – подумали
