фамилию и вспомнили, что произошло. Юлик, надо сказать, среагировал замечательно. Он встал и спокойно сказал: «Лидия Ивановна, с моей фамилией ничего не произошло». Потом я видел Лазаря Моисеевича на Фрунзенской набережной – он там жил и часто прогуливался с палочкой или сидел на скамеечке с кем-то. Мой редактор в журнале «В мире книг» даже пытался взять у него интервью, не знаю, удалось ли ему это. Как все вампиры, Каганович жил долго. Умер он в 97-летнем возрасте 25 июля 1991 года – за пять месяцев до распада страны, в руководстве которой находился с первых дней ее существования.
Есть в моей коллекции вожди уже более позднего времени. С одними мне довелось ездить в Африку в качестве переводчика, с другими я работал в Москве.
Вспоминаю несколько странную встречу Л. И. Брежнева с президентом Сомали Сиадом Барре, прибывшим в Москву с официальным визитом. Она была сугубо протокольной, а я в силу профессии – единственным посторонним, допущенным на неё.
Я помню, что Брежнев был радушен, любезен, но не очень представлял, о чем говорить с гостем, и хотел поскорее отправить его к Подгорному. Тем более что тот должен был сопровождать Барре в Большой театр. На столе, за которым сидели руководители двух стран, лежала коробка папирос. Брежнев с жадностью смотрел на неё – ему категорически запретили не только курить, но даже открывать ее, и он ждал, что, может, Сиад Барре закурит, а сам он насладится табачным дымом. Между тем разговор не клеился, и Брежнев, решив, видимо, поправить ситуацию, задал страноведческий вопрос.
– Ну а скажите, у вас горы есть?
– Есть, – удивился этому вопросу Сиад Барре.
И тут раздался звонок «вертушки». Генсек снял трубку и сказал:
– Да, Николай Викторович, мы уже заканчиваем. Уже заканчиваем. Сейчас заканчиваем. Хорошо, хорошо.
Повесил трубку и обрадованно говорит:
– Подгорный волнуется, надо в театр ехать.
А Сиаду Барре как мусульманину не очень-то рекомендовалось идти на балет, на который его собирались вести. Да и вообще он в кои-то веки попал к генеральному секретарю, хотел обсудить серьезные вопросы, но, кроме общих фраз за мир и дружбу, ничего не услышал.
Еще на одной встрече Брежнева с Сиадом Барре мне невольно пришлось даже выступить в роли советчика генсека. В связи с этим я вспомнил такой анекдот. Во время шестидневной войны в Израиле в солдатских окопах висел плакат с предупреждением: «Категорически запрещается давать советы генералам». Ведь хорошо известно, что евреи всем дают советы. Вот примерно такая ситуация «солдат–генерал» сложилась и на той встрече. В конце разговора двух лидеров в комнату вошел помощник генсека Александров-Агентов и положил на стол проект совместного официального сообщения о встрече президента Сомалийской республики и генерального секретаря ЦК КПСС. Брежнев спрашивает: «Президент согласен?» Сиад Барре говорит, что он согласен. Мы встали, попрощались. И
