и я, разумеется, отвечаю: «Ага». Ветерок – с моря и от быстрой езды – забирается в рукава, гладит грудь, будто мистер Щекотун, заделавшийся похотливым развратником. Потная майка Брубека липнет к его спине. А я вот не буду думать о Винни, покрытом испариной… и о Стелле тоже не буду. Сердце снова разрывается на части, внутри все жжет, будто рана, на которую плеснули «Деттола». Обеими руками сжимаю раму велосипеда, но на ухабистой тропке трясет, и для большей устойчивости я просовываю большой палец в шлёвку джинсов Брубека. У него теперь наверняка стояк, но это уже его проблемы.
Пушистые ягнята щиплют травку. Овцы-мамаши не спускают с нас глаз, будто мы прямо сейчас слопаем их малышей с брюссельской капустой и картофельным пюре.
Мы вспугиваем стаю длинноногих ложкоклювых птиц, и они перелетают над самой водой на другой берег. Кончики крыльев задевают воду, по ней расходятся круги.
Здесь Темза сворачивает к морю. Эссекс блестит золотом. Грязное пятно вдали – остров Канвей, а там, дальше, Саутенд-он-Си.
Пролив Ла-Манш синий, как чернила шариковой ручки; небо голубое, как бильярдный мелок. Мы тряско переезжаем пешеходный мостик над каким-то ржавым ручьем, а вокруг то ли болота, то ли пологие дюны. В противоположной от моря стороне указатель: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА ОСТРОВ ГРЕЙН».
Только это не настоящий остров. Хотя, может, когда-то был настоящим.
А обалделая птица-певица, похоже, нас преследует. Ну, наверное.
Оллхэллоус-он-Си – это, по сути дела, большой кемпинг на берегу близ неприметной деревушки. Повсюду рядами стоят мобильные дома и длинные автоприцепы на подпорках – в американских фильмах такие называются трейлерами. Полуголые и совершенно голые малыши носятся по пляжу, стреляют друг в друга из водяных пистолетов, играют в свингбол, орут как оглашенные. Поддатые мамаши закатывают глаза, глядя, как мужья, докрасна обгоревшие на солнце, обугливают колбаски на жаровнях. Я глотаю дым.
– Не знаю, как ты, – говорит Брубек, – а я просто умираю от голода.
– Да, неплохо бы перекусить, – откликаюсь я с излишней готовностью.
Брубек останавливает велосипед у площадки для мини-гольфа под вывеской «Прикольный гольф у Клевого Рольфа» и заказывает в ларьке треску с жареной картошкой за два фунта. Я прошу порцию картошки, которая стоит всего пятьдесят центов. Брубек тут же говорит типу за прилавком: «Две трески с чипсами, пожалуйста» – и сует ему пятерку, а тип косится на меня, а потом глядит на Брубека, мол, молодец, сынок, и меня это страшно злит, потому что мы с Брубеком ни в каких таких отношениях не состоим и вступать в них не собираемся и ему моим бойфрендом не бывать, хоть закорми меня треской по самые гланды. Брубек заказывает две банки кока-колы и тут замечает выражение моего лица.
– Это ж просто рыба с картошкой. И абсолютно ничего из этого не следует.
– Вот именно, черт возьми, абсолютно ничего не следует! – фыркаю я, но получается как-то ехидно. – Спасибо.
Проходим
