что там у тебя за дядя? Ну, тот, которого ты навещаешь?
– Дядя Норм – родной брат моей матери. Он раньше был крановщиком на цементном заводе «Блю сёркл», но давно уже не работает. Он слепнет.
Я снова затягиваюсь.
– Но ведь это ужасно! Бедняга!
– Дядя Норм говорит, что жалость – это разновидность оскорбления.
– Он совсем слепой или только частично? А может…
– У него уже оба глаза на три четверти не видят, и зрение все ухудшается. Но для дяди Норма хуже всего то, что он больше не может читать газеты. Говорит, теперь это для него все равно что искать ключи в грязном сугробе. Так что я почти каждую субботу езжу к нему на велосипеде и читаю ему статьи из «Гардиан». Потом он говорит со мной о стычках Тэтчер с профсоюзами, или о том, почему русские полезли в Афганистан, или о том, почему ЦРУ затеяло свергать демократические правительства в Латинской Америке.
– Прямо как в школе, – вздыхаю я.
Брубек мотает головой:
– Нет, наши учителя только и думают, как бы вернуться домой к четырем, а в шестьдесят лет спокойно выйти на пенсию. Дядя Норм любит поговорить и поразмыслить и меня к этому приучает. Ум у него острый как бритва. А потом тетя кормит нас обедом, и после этого дядя заваливается вздремнуть, а я иду ловить рыбу, если погода подходящая. Ну или если мне на глаза не попадется одноклассник, замертво лежащий на берегу. – Он тушит окурок о бетонную плиту. – Ну Сайкс, колись: что за история с тобой приключилась?
– С чего это мне колоться? Какая еще история?
– Без пятнадцати девять я заметил тебя на Куин-стрит, а ты шмыгнула в…
– Ты меня заметил?
– А то. В общем, ты шмыгнула в крытый рынок, а семь часов спустя обнаружилась в десяти милях к востоку от Грейвзенда на берегу реки.
– Что за дела, Брубек?! Ты что, частный сыщик?
Маленькая бесхвостая собачонка, виляя задом, подбегает к доту. Брубек швыряет ей кусочек картошки.
– Если бы я был настоящим сыщиком, то заподозрил бы нелады с бойфрендом.
– Не твое дело! – резко говорю я.
– Верно, не мое. Не знаю, кто уж он там, но этот мудак явно не стоит таких переживаний.
Я морщусь и тоже швыряю псу картошку. Он жадно хватает подачку, и я думаю, что, наверное, он беспризорный. Как и я.
Брубек сворачивает картофельную обертку кульком, ссыпает хрустящие крошки себе в рот.
– Ты к вечеру вернуться собираешься?
Я глотаю невольный стон. Грейвзенд – как черная туча. Там Винни и Стелла. Там ма. Собственно, они – это и есть Грейвзенд. На часах 18:19. В «Капитане Марло» уже смех и разговоры, постепенно подтягиваются завсегдатаи. А наверху Джеко и Шерон сидят на диване перед телевизором и смотрят «Команду „А“», пристроив между собой миску с сырными чипсами и кусок шоколадного кекса. Хорошо бы вернуться! Эх, если бы не ма с ее проклятой пощечиной…
