хорошо его знаете?
– Он один из моих лучших друзей. – Глаза юноши подернулись влагой. Он был готов разрыдаться.
– Вчера вечером вы были в пабе вместе?
Давид посмотрел в глаза Сервасу:
– Да.
– Помните, в котором часу он ушел?
На сей раз Давид взглянул уклончиво и ответил не сразу.
– Точно не помню, но ему было нехорошо. Он чувствовал себя… странно.
– Юго так сказал? Странно?
– Да. Он был не в своей тарелке.
Сервас насторожился.
– Больше он ничего не говорил?
– Нет. Сказал, что, пожалуй, пойдет, и мы удивились… ведь матч… должен был вот-вот начаться. – Давид сбился, понимая, что сказанное им может утопить друга, однако Серваса занимало другое: Юго соврал, чтобы отправиться к Клер Дьемар, или действительно заболел?
– Что потом?
– Когда – потом?
– Он ушел и вы его больше не видели?
Давид колебался.
– Нет. Не видел.
– Благодарю вас.
Сервас видел, что Давид боится, как бы его слова не переиначили.
– Это не он! – воскликнул юноша. – Я совершенно уверен. Вы бы согласились, если бы знали его так же хорошо, как я.
Мартен понимающе кивнул.
– Он потрясающе талантлив, – горячился собеседник майора, как будто выдающиеся способности могли чем-то помочь Бохановски. – Любит жизнь во всех ее проявлениях. Он – лидер, свято верит в свою звезду и умеет зажечь других. Юго – естественный и гармоничный, умеет дружить. То, что случилось, никак с ним не соотносится!
Голос Давида задрожал, он вытер слезы, развернулся и пошел прочь, опустив голову.
Сервас проводил его взглядом.
Он понял мысль Давида. В Марсаке всегда, во все времена, существовал такой вот Юго: личность еще более одаренная, блестящая, выдающаяся и уверенная в себе, чем все остальные, привлекающая к себе взгляды окружающих, окруженная свитой обожателей. Когда Сервас учился в Марсаке, такой личностью был Франсис ван Акер.
Он проверил телефон и перезвонил экспертам.
– Пароль был записан, – произнес голос. – Кто угодно мог получить доступ к почте. И очистил ее.
12. Ван Акер
Он подошел к бетонному кубу учебного корпуса, укрылся от дождя под деревом и закурил очередную сигарету. Из открытых окон доносился голос. Все тот же. Не изменившийся за пятнадцать лет. Стоило его услышать, и становилось понятно – он принадлежит человеку умному, опасному и надменному.
– Все, что я прочел, не более чем испражнения банды подростков, неспособных выйти за рамки своего крошечного эмоционального мирка. Педантство, сентиментализм, мастурбация и угри. Черт возьми! Вы мните себя бандитами? Проснитесь!
Сервас щелкнул зажигалкой и затянулся, пережидая напыщенный монолог Франсиса ван Акера.
– На следующей неделе мы начнем параллельно изучать три книги: «Мадам Бовари», «Анну Каренину»
