style="font-size:15px;"> Их с Нелли поселили на хуторе рядом с живописным озером. И хутор, и озеро тоже снимались в кино, но по утрам, если ранней съемки не было, Нелли и Лина ходили купаться. Пересекаешь широкий луг, над которым летают неправдоподобно красивые бабочки-махаоны, и спускаешься по невысокому, но крутому, местами скользкому глинистому склону к крошечной бухточке. Весь склон порос кустарником, местами на тропинку вылезают корни, приходится под ноги смотреть. Внизу места ровно столько, чтобы встать двоим, ну или вещи сложить.
Нелли, как всегда, оказалась на высоте, она привезла купальник. И даже не один, хотя выпендриваться вроде бы не перед кем. А вот тринадцатилетняя Лина купалась голышом. Все равно на озере, по крайней мере в этой бухточке, любезно загибающейся рукавом из-за крутой излучины как будто специально для них, не было больше ни души. И даже на лугу Лина ни разу никого не встретила, кроме махаонов. Некого стесняться.
Они уже почти все отсняли, осталось кое-что по мелочи и последняя большая сцена встречи матери и дочери после долгой разлуки, как раз и символизирующей обновление страны. Ранним утром, как обычно, Нелли и Лина пошли искупаться. И вдруг на бережок, на крошечный пятачок, где они оставили свои вещи, вышел латышско-русский актер Валдис Соколовскис, исполнявший роль героя. Вот он был – по этой части. Ужасно противный, самодовольный, как актер, по мнению Лины, полный ноль. У него была по сути отрицательная роль, казалось бы, простор для актера, а он с ней не справился. Во всяком случае, Лину не убедил. Зато красавец.
И уж конечно, он завел роман с Нелли. Вернее, так: у них с Нелли завелся роман. У Нелли они заводились как тараканы. Она спала со всеми своими партнерами, если ориентация позволяла. Чтобы их чувствовать, как она сама говорила.
Лина не обращала внимания, ее давно не интересовали материнские романы. Но Валдис внушал ей страх. Он и ее, нескладного тринадцатилетнего подростка, вздумал, как он сам говорил, «оприходовать».
Никто в съемочной группе не принимал его усилия всерьез, только сама Лина, когда Валдис впервые взял ее сзади двумя пальцами за шею, чуть не выпрыгнула из собственной кожи. Конечно, она не стала жаловаться матери, прекрасно понимая, что это бесполезно. Но Валдис все время норовил щипнуть ее потихоньку, и она сказала Ольгерту.
Увы, Ольгерт тоже отмахнулся от ее слов. Слишком уж курьезно это выглядело со стороны. Он одернул Валдиса, велел близко не подходить к девочке, тем более что они по сюжету не пересекались, да и забыл о дурацком эпизоде, а вот Валдис ничего не забыл. Он придерживался в жизни лозунга: «Всех женщин не переимеешь, но к этому надо стремиться».
И теперь, когда Валдис появился на берегу, Лина испугалась. Она сидела голая в воде, ей уже становилось холодно, а Валдис все стоял и, похоже, не думал уходить. Он был явно навеселе. Нелли вылезла из воды, собрала свои вещи, накинула на плечи полотенце и, как была, в купальнике, принялась карабкаться по косогору наверх.
– Мама! – тревожно окликнула ее
