Это ты у себя дома.
– А что тут со мной?! – Худой привстал. – Ну объясняйте, объясняйте!
– Тихо. – Никон положил свои лапищи на плечи Худого и усадил его на место. – Это не на самом деле. Это только фотография.
– Объясняю, – сказал Бравик. – На этой фотографии ты выглядишь так, как выглядит человек, погибающий от онкологического заболевания.
– Что значит «человек на этом снимке»?! Это я на этом снимке!!!
– В том-то и дело. Ты, слава богу, жив и здоров. Но и на снимке ты.
– Ну спасибо тебе! – с истерическим смешком сказал Худой. – Ты, толстый, самый классный объясняльщик. То есть это у меня рак, да?!
– Когда это снято? – спросил Гена.
– Десятого марта две тысячи пятого года, – сказал Бравик. – Вот дата.
– Десятого марта две тысячи пятого года я был в Вербье, – яростно сказал Худой. – Мы с Шевелевым и Летаги катались по бэк-сайду Монфора, много снимали, у меня есть фотки с датами. В Москву я вернулся в конце месяца. Дату не помню, но могу уточнить на работе… Да тут не надо ничего уточнять! Я этого не помню! Этого не было!
– Не кричи, – сказал Гена. – Конечно, этого не было. А то бы ты тут не сидел.
– Тогда откуда взялась фотография? – спросил Никон.
– Не знаю, – беспомощно сказал Худой.
– Значит, так, – сказал Бравик. – Если ты не болел… А ты определенно не болел. Иначе… Короче говоря, ты сидишь с нами, и это соответствует реальному положению вещей. Следовательно, реальному положению вещей не соответствует эта фотография. Таким образом, эта фотография – подделка.
– Погоди, – сказал Худой. – А папка? Какую папку ты хотел хакнуть?
– Видишь, как называется файл?
– «Корр».
– Там есть папка с таким же названием. Но она не открывается. Этот снимок наверняка должен был лежать в той папке. Я думаю, что Вовка оставил его на рабочем столе случайно.
Никон сказал Худому:
– Попробуй открыть.
– Где тебе удобнее? – спросил Гена. – Здесь? Или пойдешь в комнату?
– В комнату, – сказал Худой.
Он встал, взял ноутбук и вышел.
– Мистика… – прогудел Никон. – Страшновато.
– А главное – зачем? – Гена закурил. – Зачем вообще такое монтировать? Вы же видели: там счет идет на дни. Кахексия. Сидеть уже не может, подушка под спиной.
– И боли, наверное, сильные, – сказал Никон. – Дионин, флормидал…
– Может, что-то прояснится, если он откроет папку, – сказал Бравик.
– Откроет. – Никон кивнул. – Говно вопрос. Он третий год пишет программы для НИИ Нефтехиммаша. Моделирование неполадок оборудования для газопереработки. У него очень высокий уровень.
Худой позвал из комнаты:
– Идите сюда.
– Быстро он, – сказал Гена.
– Я же говорю. – Никон встал. – Для него это семечки.
Они пошли в комнату.
