между ними?
Прежде чем я успел ответить, отец хлопнул ладонью по раме круглого окна.
– У них нет лидеров. Нет порядка. А Империя – это порядок. Это мы, – он обернулся и прижал руку с перстнем к своей узкой груди, – так же, как у князей Джадда, как у лотрианцев. Порядок. Без него цивилизация на галактическом уровне невозможна. Она просто погибнет.
– Но эвдорцы-то живут и процветают! – возразил я, вспомнив о бродячих караванщиках, чьи стоянки-астероиды разбросаны по всему обитаемому космосу. – И фригольдеры тоже.
– Я тебя умоляю, – усмехнулся лорд Алистер. – Эти вырожденцы не способны удержать в своих руках даже одну планету, не говоря уже о тысяче… – Нетерпеливым движением он исключил из нашего разговора миллиарды человеческих жизней, словно отогнал надоедливых мух. – Тебе известно, что в некоторых фригольдерских мирах есть страны? Национальные государства наподобие тех, что были до Исхода. Некоторые из этих колоний не могут даже строить звездолеты! Они воюют между собой не реже, чем с кем-то еще.
– А мы разве не воюем? – пожал я плечами.
– Готов признать, что законы войны имеют приверженцев в Империи. Но Капелла следит за их выполнением, сводя к минимуму побочный ущерб.
– То есть угрожают недовольным лордам биологическим оружием. Но как это все связано со зрелищами?
Архонт Мейдуа выпятил подбородок:
– Мы не похожи на другие народы, сын. У нас нет конгресса, нет правительства. Когда мне нужно издать закон, я просто издаю закон. Старая система с демократией и парламентом лишь позволяет трусам прятаться за ней. Наша сила не в согласии народа, а в его вере в нас.
– Да помню я все это! – выпалил я, сдвигаясь на край стула и возмущенно раздувая ноздри.
Я не мог простить ему то, что он оставил меня одного с моими ранами. Он ведь мой отец, во имя Земли! Отец. Меня едва не искалечили, а он мне читает нотации. И все же он прав, я не просто мальчишка. Я его сын, и на мне лежит ответственность за наш дом. В этой ответственности есть своя сила, и в подотчетности тоже. Именно поэтому власть лорда лучше, чем парламент. Для лорда не существует оправданий. Если он злоупотребит своей властью, как, боюсь, может случиться с Криспином, то ему недолго останется править. Если же он сохранит хладнокровие, применяя силу, как всегда поступал мой отец, то у него не возникнет особых затруднений.
– Нет, увы, не помнишь! – рявкнул отец, приглаживая прядь вьющихся волос. – Мы не воюем с чернью. Наша цель показать, что мы люди, а не абстрактное понятие. Они должны это осознавать. Поэтому я и послал вас с Криспином на Колоссо, пока сам общался с Эльмирой. Я патриарх Мейдуа, и вы должны были представлять меня и наш дом. Лично. Криспин прекрасно исполнил свою роль. Люди любят его, потому что он показал себя частью их мира. Он сражался на Колоссо, а ты… ты повернулся к ним спиной.
Отец вытащил из рукава кристалл, примерно четырех дюймов в длину и полутора в ширину, и повертел его, словно взвешивая в руке золотой хурасам, чтобы проверить, не фальшивый ли
