его оплачена не полностью, и ее теперь забирают за долги. Главное, чтобы не забрали машину. Машина оплачена, но ведь и она может пойти в счет долга? Разобраться в этом трудно, Степа никогда ничего не докажет, истории он такие слышал и каждый раз ужасался, думая, что лично он бы не выпутался… На юристов денег нет, а сам он не справится, ни одного заявления написать не сможет, а тем более внятно выступить на суде. Да и чем бы он попробовал оправдаться? Глупостью?
Степа прошел на кухню, налил полный стакан вина, поднес было ко рту и остановился. Нет. Так дело не пойдет. Он вылил в раковину вино и из стакана, и из бутылки. Он и так столько времени потерял – в прямом смысле.
А насчет квартиры… Почему он думал, что есть еще два месяца? Он не сильно вникал в условия рассрочки, тем более они были какие-то оригинальные, ему показалось, очень выгодные, но вот это как-то запало в голову – шесть месяцев, в течение которых надо погасить хотя бы часть долга. Нельзя не выплачивать… А еще ведь проценты по второму кредиту, тот ничего толком не покрыл, лишь половину… И больше не дают, он же не платит проценты вовремя. А из чего ему платить? Когда он в долг сам у себя живет. Так что теперь делать? Не ждать же, когда его выведут под руки… Глупость ужасная… То есть получается, что все те деньги, которые он заплатил за квартиру, просто пропали? Как это выяснить? У кого? Надо пойти к какому-нибудь юристу, и жить ведь где-то надо…
Степа увидел, как на телефоне высветилось милое, так хорошо знакомое, до каждой родинки и складочки, лицо Веры. Его Веры, которая ушла от него. Почему она звонит именно сейчас? И почему звонит, а не пишет?
– Василёчек, привет, – ласково, как всегда, пропела Вера. Она ласковая и умеет говорить так, что сердиться на нее совершенно невозможно.
– Привет, – вздохнул Степа.
– Ну-ка включи видеосвязь, ты где сейчас?
– Дома, – сказал Степа и послушно включил видеосвязь.
– Фу, опять пьешь? – Вера наверняка увидела бутылки, которые стояли по всей кухне.
– Нет. Уже нет.
– Хорошо. Тогда… – Вера сделала паузу. – Тогда я сейчас приеду. Не возражаешь? Никого не ждешь?
Степа подумал. Вообще-то он вошел в опечатанную квартиру… Он ведь не знает, когда придут его выселять. И что ему будет за то, что он сорвал эту неприятную бумажку.
– Нет, не жду. Приезжай.
Это глупо. Это не нужно. Вера – чужая жена. Но когда она говорит «приеду», отказать ей невозможно. Степа ее не приглашал. Он просто согласился.
Степа прошел в ванную и глянул на себя в огромное зеркало. Да. Странно еще, что его кто-то узнаёт. Сам он себя не узнаёт.
Он стоял под горячим душем и думал о том, что же теперь делать и куда идти. До того, как Степа купил эту квартиру, он жил в общежитии, потом снимал квартиру вместе с двумя однокурсниками. Это было весело, но жизнь была похожа на сумасшедший дом. Когда шли съемки фильма, в Москве он почти не бывал. Куда ему идти теперь? К кому? Возвращаться к родителям?
Вера приехала
