немцам… Ни танки, ни самоходная артиллерия так не страшны, как авиация. Танку или самоходке ты можешь под гусеницы гранаты сунуть, а попробуй забросить гранату в небо!.. В районе Ивановского, – продолжал он, помолчав, – я повстречал самого командующего нашей дивизией генерала Духанова[8] и спросил его: «Товарищ генерал, где же наша авиация?»
– Ну и что он тебе ответил? – быстро спросил Ульянов.
– Да что он мог ответить?.. Прищурил глаз и посмотрел в небо…
Сержант сделал глубокую затяжку.
– Ты говоришь – отступили, фашистам город отдали. Мол, на, Гитлер, наш советский город, он нам не нужен. Так, что ли, по-твоему?
Сидоров дружески положил руку на плечо сержанту:
– А город-то все-таки, братцы, отдали?
Лицо Рогова налилось кровью, карие глаза сверкнули недобрым огоньком. Он в упор посмотрел в глаза Сидорову и окрепшим голосом сказал:
– А сам-то ты как воюешь? Наверное, первым с Нарвы драпал?..
– Нам приказали…
– Ага! А нас силой вышибли… Вот и разберись, кто прав, а кто виноват.
Круглов молча слушал спор. Он знал, что бойцы тяжело переживают наши неудачи, и вмешиваться не хотел.
Хмелев же повернулся к нам, горячо заговорил:
– Вы считаете, мы не умеем воевать или боимся смерти. Чепуха это! Вот, к примеру, левее нашего полка вела бой 2-я ополченская дивизия[9]. Многие из этих людей были необучены и плохо вооружены. Патронов у них было всего лишь на два дня…
Он помолчал, о чем-то вспоминая.
– Со мной рядом в воронке лежал ополченец Петров. До войны он работал инженером на судостроительном заводе в Ленинграде. Когда немецкая пехота пошла в атаку, Петров встретил фашистов гранатами. Как только атака была отбита, он быстро подполз к убитому немцу, забрал его автомат и патронную сумку. Посмотрели бы вы, как лицо его сияло! «Вот теперь другое дело, – говорит. – Только научите, товарищ командир, как пользоваться этой штукой». Когда немцы снова полезли на нас, Петров стрелял из автомата, меняя одну обойму за другой. Вдруг он прекратил огонь. Я спросил: «Что случилось?» – «Правую руку поцарапало… Ничего, я их левой буду бить». И он, раненный, продолжал бой…
– Ленинградские добровольцы! – с восхищением продолжал лейтенант Хмелев. – Какие это люди! Не зная военной тактики, гранатой и штыком преграждают они путь врагу, защищают город Ленина. Говорят, отступаем мы по слабости нашей. Какая там слабость? Самолетов бы нам побольше да танков!
Сидоров с досады махнул рукой:
– Хватит, ребята… Растравили душу. Давайте лучше пообедаем…
Обедали мы в открытой траншее. В воздухе кружился вражеский разведчик – «костыль». Он старался отыскать наши огневые рубежи. Артиллерия противника вела редкую беспорядочную стрельбу вдоль шоссейной дороги.
После обеда один из бойцов Хмелева – кряжистый, лет двадцати пяти парень по имени Федя взял в руки гармонь и присел на
Генерал-майор М.П. Духанов командовал 10-й стрелковой дивизией лишь несколько дней (19–26 сентября 1941 г.), сменив командира дивизии И.И. Фадеева. (
Точное название – 2-я дивизия народного ополчения Ленинграда. (
