с усам!
– Да слышала, слышала, что-то ты там работаешь…
– Ничего себе – «что-то там»! Технические переводы с английского и немецкого – вуаля! И хорошо платят… Поскольку, извини за хамство в твоей же машине, у многих твоих коллег, Елена Степановна, даже с русским большие затруднения… Но к тебе это ни в какой степени не относится! – горячо заверил он Алену. Та заулыбалась. – А ты не обидишься, ежели я музычку послушаю? – Максим показал Алене крохотные «ушки» плеера, лежавшие на его больших, уже совсем мужских ладонях.
– Ради Бога! Какой рэп-бэп у тебя там?
– Я же жуткий консерватор, что ты! Только «Битлз». – Он надел наушники, закрыл глаза и поплыл по музыкальным волнам.
«Какой парень вырос! – восхищенно думала Алена, косясь на Макса. – Рост, фигура, улыбка – Ален Делон в сравнении с ним мальчишка». В принципе, очень похож на Володю, только крупнее и мастью чернее, даже кудри вьются – прямо цыганский барон. Неужели он брат этой Юльки-дульки? Вот, что значит семя отца, совсем другая порода…» Алене казалось, что Макс уплыл от нее вместе с музыкой. На самом деле он просто не очень хотел беседовать с Аленой Прекрасной, прежде всего из-за ее отношения к его любимой сестре. В их доме чета Рамазанов-Старцева частенько бывала по делам у отца, а Алена не обладала дипломатическим даром скрывать свои истинные чувства. Кроме того, под «Битлов» Максиму всегда очень хорошо думалось. А сейчас он как раз вспомнил о сестренке…
Любит он ее, конечно, очень. Отлично помнит, как она с ним, маленьким, возилась, играла, гуляла, читала ему, сказки рассказывала. И всегда была такая ласковая, нежная.
Макс испытал шок, когда от мамы узнал историю Ромки и Юли. Он стал любить сестру еще сильнее, да и Ромку начал жалеть. Хотя этот Ромка… Видно, его тогда действительно сломали – и физически, и морально. Вялый он какой-то по жизни, и поговорить с ним особенно не о чем, такое впечатление, что он все на свете в гробу видал. Юлька рассказывала, что в школе у него были отличные способности к математике, но почему тогда сейчас он починяет видаки и не ищет другой работы, другого дела, чтоб самому интересно было и денежно?
В своем юношеском максимализме Макс производил на свет сплошные категоричные «почему». Хотя одно «потому» он уже давно нашел сам: Юлька. Сестра заблудилась в этой жизни, потерялась сама и заодно потеряла Ромку, скованного с ней одной цепью. Им трудно теперь выйти на цивилизованную тропу, они дважды ударены: сначала своей личной драмой, потом свалившимся на голову капитализмом. Ох уж этот капитализм… Макс считал подарком судьбы, что не поторопился родиться, что вырос и вступает в «большую жизнь», вполне в ней ориентируясь и соответствуя эпохе. Первый курс экономического вуза позади, языки – в порядке, сам себя обеспечивает официальным прожиточным минимумом, умноженным как минимум на пять…
Однако многие старшие товарищи вынуждены ради нормальной жизни ломать себя поперек хребта (хотя какая нормальная жизнь с переломанным хребтом?). Отец – молоток, переломил себя в чем-то и не оскотинел
