И вы мне – тоже.
«Вот как!? Входите! Входите, не стесняйтесь, – капитан ухмыльнулся, – разберемся, кто кому больше нужен».
Я входил первым, Строев – за мной, вероятно, на случай, если вздумаю дать деру.
В палатке было тепло. Не жарко, а просто нормально, как в городской квартире или в аудитории. Горел электрический свет (от движка). По бокам прохода стояли застеленные кровати-раскладушки. Впереди, перед тамбуром стояли раскладной столик и несколько крепких металлических стульев, на одном из которых сидел усатый полковник (заместитель начальника училища по учебной части). Полковника Гайдая в училище все боялись. Он был ветераном Гражданской, служил у Буденного в Конной, имел товарищей в штабе округа и даже в Москве. Отечественную переждал на Урале (Военным комиссаром). Однажды, с эшелонами новеньких танков, командировали на фронт, попал под бомбежку и был контужен. Славы от этой контузии хватило на всю остальную жизнь.
На другом стуле – сидел какой-то гражданский, а возле него стоял солдат из «обслуги» – тот самый, которого наш старлей уговаривал, достать побольше дровишек.
«Это кто?» – спросил полковник, кивнув в мою сторону.
– Паланов, – доложил комбат, сняв шинель и бросив ее на свободный стул – он как раз с того взвода, о котором шла речь.
– Паланов!? Помню, помню! Тот случай с мокрицей?
– Так точно, товарищ полковник!
– Значит опять Паланов! Скажите, товарищ курсант, почему вы такой грязный? И где ваш командир взвода?
– Товарищ полковник! Мы замерзаем!
– Вы что, хлюпики? Холода испугались!? Не курсанты, а, в самом деле, мокрицы! – он хохотнул. – И Кругляк ваш не лучше! Надо же – солдата склонять – к воровству! Полюбуйся! – усатый указал на солдата, стоявшего рядом с гражданским. – Этого колхозный бригадир поймал с поличным и к нам приволок. Что скажешь курсант? Ты еще не ответил мне, где – ваш Кругляк?
– Товарищ полковник, мы замерзаем!
– Молчать! Отвечай на вопрос!
– Товарищ полковник! Мы замерзаем!
– Молчать! Разве вас не учили, что Генерал Мороз во все времена воюет на русской стороне. Вы что не русские?
– «Мы разные. – бухнул я. – Поглядите же, что там творится!»
Мне показалось, высокий капитан Строев опустил глаза.
«Какой-то не наш курсант!? – удивился полковник, – А ну, как там тебя?
«Паланов», – подсказал Строев.
«Балванов»! Смотреть мне в глаза»!
«А что, идемте-ка глянем, как поживает будущее офицерство», – ухватился за предложение бригадир, сидевший против усатого.
«Господи! Какое из них офицерство!? – скривил губы полковник. – Смотреть тошно: сброд, обделавшиеся маменькины сынки,! Что б они все перемерзли!»
Перед глазами у меня все поплыло. Я опустился на коврик и взглянул на полковника. В глазах, точно отключили свет.
