с наступлением оргазма, я, дабы меня, не дай Бог, не сочли каким-нибудь половым уродом, решился на откровенный обман, на имитацию оргазма примерно на двадцатой или двадцать второй минуте беспрерывных фрикций. Зато третья «палка» прошла, по моему наивному мнению, без сучка без задоринки, не продлившись долее 7–8 минут… Но самое главное, что я вынес из первого опыта копулятивного общения с противоположным полом, это то, что сладострастные вопли партнерши есть необходимая составляющая этого процесса – они повышают твой тонус, льстят твоему самцовому эго и укрепляют тебя в доблестном намерении перетрахать всех тех самочек, на которых давно положил, подумывал положить или ещё положишь в будущем свой неотвратимый глаз неугомонного ёб…ра…
Последняя школа
(или об отрочестве, переходящем в юность)
Правда! Полнейшая и голая правда – вот что в слове моём, и я не собираюсь изыскивать ухищрения и прикрывать наготу её кисейным флёром…
Возвращаемся к хронологии, восстанавливаем последовательность.
Пора телефонных знакомств и разглагольствований для меня началась с обыкновенного почтового конверта с письмом от некоей Ульяны, ученицы девятого класса, проживающей в том же селе, что и один из моих многоюродных братцев, с предложением учинить активную дружескую переписку. Фотография корреспондентки прилагалась. Так себе личико – третий сорт еще не брак (но и не повод для гордыни того, кого этот сорт разодолжил своим вниманием). И это, учитывая, что, по всей видимости, фотографом был взят самый выигрышный для фотомодели ракурс. Мне предлагалось ответить тем же, то есть письмом с вложенным в конверт снимком.
Поблагодарив мысленно заботливого братца из Ставрополья, и мысленно же прикинув все возможные последствия заочного знакомства (вряд ли я на летние каникулы отправлюсь в это степное совхозное царство, а если всё же отправлюсь, то как представитель аморального городского племени окажусь там под пристальным наблюдением местных охранителей обычаев и устоев, следовательно, ни от ульян, ни от акулин мне ни фига не обломится, а если всё же обломится тайком где-нибудь на сеновале, то всенепременно выйдет боком – в лучшем случае скандалом, в худшем – ещё и матримониальными обязательствами), я настучал на дядиной пишмашинке следующий ответ:
«Настоящим уведомляю Вас, гражданка Полушкина, Ульяна Батьковна (простите, но Вы Ваше отчество не указали, поэтому пришлось прибегнуть к имени собирательному), что Ваше письмо было получено такого-то числа такого-то месяца сего года (с.г.), запротоколировано, внесено в реестр и подшито к вновь открытому Делу за № 218663/061.
По поводу интересующего Вас субъекта уполномочен сообщить, что в настоящее время он пребывает в добром физическом, удовлетворительном психическом и тревожном моральном здравии.
Из перечисленных Вами вопросов о его предпочтениях, интересах и привязанностях
