меня вконец разозлило – ведь сама, можно сказать, напросилась, а теперь недотрогу из себя строит, целкой своей бравирует, матримониумом угрожает…
Ладно, говорю, после свадьбы, так после свадьбы. Допустим, мы идеально подойдём друг другу в постели, допустим! А как насчёт твоих хозяйственных талантов? Я имею в виду стряпню, уборку, стирку и прочие необходимые составляющие счастливой семейной жизни… И представляете, ребята, эту дурёха повелась! Всю квартиру нашу вылизала, посуду помыла, всё, что грязного в бельевой корзине нашла, выстирала, и обед приготовила: борщ с пампушками. Так в роль вошла, что меня попиливать начала: дескать, давно пора там то прибить, здесь сё подправить, и вообще не помешало бы мусор на помойку снести. На мусор с помойкой я сразу же согласился. И снёс. В смысле – вынес. С концами. Пустое ведро велел младшему братцу, игравшему во дворе, домой доставить, а сам отправился на свой НП в городском парке (устроенном по образцу приснопамятного Лёни Соколова) – трахающимися парочками любоваться, излишний пар из семенников вручную стравливать. И что примечательно, Галю Окольникову с её точеными икрами, при стравливании, наотрез отказался себе мысленно представлять. Просто тупо пялился на чужой коитус и качал, качал, качал. Словом, вёл себя как какой-нибудь голимый вуайерист…
Вечером мне был нагоняй от матери за то, что хорошую девочку Галю обидел, а наутро в школе скандал от этой самой хорошей девочки – с попытками членовредительства. Нет, по яйцам бить не пыталась, но намерение выцарапать мне мои бесстыжие глаза проявила. Правда, не сразу, а лишь после того, как я предложил оплатить оказанные ею вчера хозяйственные услуги в кредит: по пятьдесят копеек в день в течение недели…
Нечто схожее приключилось со мной и много позже, лет десять спустя, когда я гостил у своей бабушки. Вообще-то бабушек у меня было целых две: папина мама – бабушка Лена, и мамина мама – бабушка Шура. Обе-две одна лучше другой. Бабушка Шура проживала почти на тех же югах, что и мы, но только значительно ближе к тёплому морю. Ясное дело, летом от родственников у неё с тётей Ниной (одной из старших сестёр моей матери) отбою не было. Именно гостя у бабушки Шуры, я перезнакомился со всей моей роднёй с материнской стороны, включая четвероюродных сестриц и даже пятиюродных племянниц, интимные отношения с которыми не считаются инцестом даже у староверов, почему о сексуальных приключениях с ними и не было упомянуто в соответствующем месте моих эротических воспоминаний.
Так вот, одна из таких племянниц своим неадекватным поведением живо напомнила мне уже почти забытую мной Галю Окольникову. Помнится, после сытного бабушкиного ужина, дождавшись, когда все наличествующие чадцы и домочадцы улягутся на боковую, мы с нею (убей Бог, если я помню как звали эту племянницу, но пусть будет по созвучию с Галиной Алиной) уединились в лоджии. Уединились втроём: я, Алина и гитара. Алина оказалась большой поклонницей бардовской песни, что и продемонстрировала, спев приглушённо и возвышено несколько шедевров из репертуара широко известных в узком кругу знаменитостей. Честно говоря, я эту разновидность самодеятельности не особенно жалую. Для меня в музыкальном
